Я развернулась так резко, что бес не успел среагировать, схватила его за горло, больше не сдерживая силу. С треском порвалось платье, выпуская наружу крылья. Ногти впились в плоть гаденыша.

— Подразнил? А теперь смотри мне в глаза, Ирзамир, смотри и узри! Смотри на свою смерть, Ирзамир! — я почти отключилась от происходящего, как делала всегда. А бес смотрел, смотрел внимательно, очень внимательно, а потом начал трястись мелкой дрожью. Человеческая маска потрескалась, порвалась, начала падать лоскутами с лица и шеи, облазить. Он сначала заскулил, как щенок, почти так же, как Ливанов. Потом завыл.

Я крепче сжала руку.

Сила лилась потоком. Чистым, сладким, огромным. Так хотелось его убить, вырвать хребет, сломать каждую кость в теле. Как же хотелось его убить!

Но дальше, за поворотом, я слышала голоса. Женские голоса, и они быстро приближались. Ирзамир вопил, глядя на меня остекленевшими глазами. Я с трудом заставила себя разжать пальцы.

Бес свалился под деревом, закрыл то, что осталось от маски, руками. Его все еще била дрожь, и он все еще выл. А меня буквально захлестывала ярость. Огненная, необузданная. Я с трудом убрала крылья, встала так, чтобы загородить беса собой.

Мимо прошли две женщины. Прошли торопливо, переглядываясь, тихо что-то обсуждая. Я дождалась, пока их шаги стихнут, выпрямилась и со всей силы пнула беса в живот.

— От твоего убийства меня останавливает только Совет. Если бы мы не были на нейтральной территории, ты был бы уже мертв.

— Этого не случится! — крикнул бес. — Того, что ты показала мне, не будет никогда!

— Гори в аду, Ирз, — я отвернулась, достала телефон, чтобы вызвать такси.

— Ты скоро сама нарушишь правила, Мара! Сама! И «Калифорния», и близнецы достанутся мне! Мне!

Я обернулась, махнула рукой, и тупого ублюдка впечатало в дерево. Он подавился следующим злобным криком. Надеюсь, откусил свой поганый язык.

Но его последние слова так и звучали у меня в голове все то время, пока я ехала домой.

— Да ты пьяна, мать, — встретила меня на пороге Элисте. — Ну хоть не в истерике. Плакала?

— Нет, — отрицательно покачала головой.

— Это хорошо. Плохо, что ты пьяна.

— Не так уж я и пьяна, — я протиснулась мимо собирательницы и упала в кресло, сбрасывая с ног жуткие лодочки. Крюгер вертелся вокруг, тыкаясь мокрым носом куда попало, норовя забраться на колени с требованием ласки.

— Может и не так, но все равно… — Эли встала напротив, скрестила руки на груди, пристально меня разглядывая. Видимо, оценивала масштаб катастрофы. — Ладно, это дело поправимое. — Девушка говорила слишком быстро и торопливо. То есть нет, конечно. Эли говорила как обычно, но сейчас мой вымотанный мозг за ней не поспевал.