Давриан вынужденно освободил одну руку, чтобы драться со мной. Девочка яростно визжала и сопротивлялась, почувствовав, что хватка ослабла. Она стукнула Давриана локтем в лицо, и он уронил ее. Но Тали не успела подняться – он жестоко ударил девочку ногой в живот. Она согнулась пополам, хватая воздух ртом, и принялась шарить в костровой яме, ища какое-нибудь оружие. Как только пальцы Тали сомкнулись вокруг большого острого камня, Давриан подобрал упавшее копье и хватил ее тупым концом по голове. Она рухнула наземь. Я наконец поднялась и снова прыгнула на Давриана, но слишком неуклюже – он отступил и с такой силой швырнул меня об стену жилища, что несколько драгоценных секунд я не могла двинуться с места. Давриан накрыл Тали плащом, который подарил ей, а она отказывалась носить, и снова поднял на руки.

Я беспомощно наблюдала, как он захромал наружу, унося девочку. Я дважды пыталась встать на ноги и падала, мучаясь от головокружения и тошноты. Стремясь его догнать, я поползла к выходу и вдруг поняла, что тяжелое дыхание, которое я слышу, – не мое. Тревегг был еще жив. Я подползла к старому волку и прижалась мордой.

– Он пришел за девочкой, – выговорил Тревегг. – Он сказал, что сделает ее своей спутницей и станет крианом в обоих племенах, Лин и Риан. Девочка ответила, что проломит ему голову, прежде чем позволит стать крианом, что он слишком глуп, чтобы заниматься хоть чем-то, кроме охоты на кроликов. Тогда он разозлился. Ниали едва успела встать между ними, и он убил ее…

Тревегг с неимоверной грустью говорил о гибели женщины. Казалось, о Ниали он беспокоился больше, чем о собственной ране.

Я смотрела на мертвую криану, и в моей груди вскипали боль и чувство вины. Я не сумела позаботиться о бабушке Тали. Посмотрев на ее сломанную шею и рану на горле, я подумала: Давриан заплатит за смерть Ниали. Племя Лин этого не простит.

– Каала… – прохрипел Тревегг, и я встряхнулась. Было мучительно смотреть на него. Ни один волк не выжил бы после такого ранения. – Что сказала стая? – спросил он.

– Быстрая Река намерена поддержать Милсиндру, – ответила я. – Вожаки отказались мне помогать. Они хотят жить, как раньше.

Глаза старого волка затуманило отчаяние.

– Значит, конец, – произнес он. – Мы вступили в игру – и проиграли. Все впустую…

– Нет, – сказала я. – Не впустую.

Казалось жизненно важным уверить его, что борьба не окончена, что у нас остался шанс. Я хотела, чтобы Тревегг умер, зная это.

– Еще не конец, – продолжала я. – Я узнала, что скрывали верховные. Именно мы должны были хранить людей. Индру разделил свою стаю пополам и велел верховным держаться от них подальше, а нас назначил хранителями.