– Значит, это правда? – спросил Тревегг. – Франдра и Яндру так и сказали, когда ты ушла. Ниали предупредила девочку, что нужно собрать других криан и рассказать им. Но я не поверил. А откуда ты знаешь, что не ошиблась? Что верховные не солгали опять?

Я взглянула в потухающие глаза старого волка и ответила:

– Я сама видела. Мы с Тлитоо способны переноситься в мир духов. С его помощью я вижу чужие сны и мысли.

– Нейякилакин… я слышал легенды, когда был еще щенком, но думал, что это просто сказки… – У Тревегга перехватило горло. Он с трудом дышал.

– Прости… – шепнула я.

– За что? – Тревегг посмотрел на меня, и отчаяние в глазах старика сменилось радостным блеском. – Разве ты не понимаешь, Каала? Ты можешь выполнить обещание даже без помощи стаи. Не сдавайся. Что бы ни случилось, ты должна сдержать слово.

– Но я не готова, – ответила я, сердясь на себя за то, что жду утешения от Тревегга, вместо того чтобы утешить его самого.

– Не важно… Тебе придется действовать, полагаясь на те умения и знания, какие у тебя есть. Выбирай то, что правильно. Как и должен поступать всякий волк…

До сих пор мне, в общем, не из чего было выбирать.

– Жаль, что я не убила Давриана. А ведь я могла. Убить его и выставить дело так, как будто он упал с обрыва. Если бы я это сделала, Ниали осталась бы жива и ты бы… – Я не сумела договорить. – Прости. Я зря его не убила.

– Нет, Каала, не зря. Это было бы очень легко и удобно, но неправильно. Ни о чем не забывай, держи в уме последствия каждого своего поступка. Да, так будет сложнее, но по-другому теперь нельзя. Не теряй смелости и не разуверивайся.

Я лежала рядом, пока дыхание старого волка не замедлилось и наконец не затихло. Я уткнулась носом в шею Тревегга, чтобы унести его запах с собой, куда бы я ни пошла. Грусть охватила меня, но я отогнала ее, как уже делала не раз, и решила, что еще успею оплакать друга. Тали нуждалась в помощи, и я пошла за ней.

* * *

Я добиралась до человеческого стойбища вдвое дольше, чем всегда. В обычное время я бы оказалась там намного раньше Давриана, хотя он и ушел далеко вперед, но мне было трудно дышать, и с каждой минутой все сильнее кружилась голова. Давриан с такой силой швырнул меня о стену, что ребра ныли от любого движения.

Отчаяние вновь нахлынуло, когда я подумала о Тревегге и Ниали, но я собралась с духом и почувствовала, как горе сменяется гневом. Он и погнал меня вперед, по следу Давриана, к человеческому стойбищу. Я вспомнила, как Тали висела на руках у похитителя, и заставила себя двигаться быстрее. Когда я перешла реку и заковыляла к колючим кустам, в которых обычно пряталась, наблюдая за стойбищем, то изо всех сил стискивала челюсти, чтобы не скулить вслух.