— Не буду говорить так про свою хозяйку… Хотя не могу не согласиться, — вторила ей помощница. — Все хорошо будет. Да и записали мы уже тебя.

— Как записали? — выдохнула я. — И не спросили, не предупредили.

— Только что, — хмыкнула Элодия.

— Если я так и останусь одна, это будет на вашей совести! — прошипела я и даже невежливо указала на них пальцем.

— Ещё благодарить будешь, глупая, — несмотря на обидное замечание, тепло протянула соседка.

А ведь если меня никто не выберет, для меня действительно это будешь большим ударом по самолюбию. Почти у всего города на глазах…

Мы с Рини не успели поучаствовать в подобном мероприятии в Саганионе. Теперь вот мне представился случай. А подруге… Я представила, что было бы, окажись она рядом. «Не трусь, найдутся желающие. Из тех, на кого бы ты даже подумать не могла. Ты будешь ни чуть не хуже других. Ты будешь — лучшей. Я-то знаю какая ты», — сказала бы она мне. Одной фразой Рини умела подбодрить меня, придать уверенности.

С помоста вещал Глава города, который и проводил аукцион.

— В этот раз площадку предоставил нам эд Топиас.

Из толпы раздались одобрительные возгласы. Ещё бы, даже я, ставшая жительницей Геделрима не так давно, знала — у эда Топиаса лучшая ресторация города.

— Девушек, решившихся скрасить время достопочтенных мужей нашего города нашлось немало. Мужчины, не скупитесь, вытряхивайте свои кошельки!

Поскольку подошли мы одними из последних, я оказалась крайней в очереди. С моего места мне было видно — поучаствовать в аукционе решились самые красивые девушки города. Были, конечно, и не ослепительные красавицы, а обычные, но вполне симпатичные девушки. И я, не относившая себя ни к одной из групп.

За возможность поужинать в лучшей ресторации города с прекрасной девушкой, некоторые мужчины отдавали немалые суммы. Торги порой шли ожесточенные, упорные. Довольные «лоты» только улыбались и с нетерпением ожидали, кому же достанется их общество.

Разумеется, все вырученные деньги шли для тех же нужд — приют и госпиталь.

Я наблюдала за девушками, оглядывала собравшихся мужчин. Все что угодно, лишь бы не думать, что и моя очередь скоро настанет. И что за этим последует.

Нет, статуей я на помосте не стояла. Каждая девушка, когда подходила её очередь, садилась на некое подобие трона — высокий стул со спинкой и подлокотниками. И вот уже оттуда, с высока, наблюдала за «представлением». Как королева — снисходительно и величественно. Ещё бы — мужчины бились за её внимание.

Я села на этот стул хоть и с улыбкой, но внутренне робела. Да что там робела — боялась жутко.