Прикрыв глаза, он вдохнул теплый, просоленный воздух с моря и отошел от окна. Будущее никуда не денется. А сейчас стоит поскорее лечь в постель и попытаться хоть сколько-нибудь выспаться. Герцог снял камзол, аккуратно повесил его на спинку кресла и повернулся к жене.

— Я помогу тебе с платьем, дорогая.

Ввиду отдаленности поместья от города, слуги магистра Дациаса покидали хозяина лишь раз в неделю, но жили не в самом доме, а в отдельном флигеле почти у самой пустоши. Час был поздний, и будить кого-то из горничных себе в помощь гости сочли ненужным. Чтобы умыться и раздеться, вполне довольно собственных рук: Вивиан эль Хаарт, как многие маги, умела по необходимости обойтись своими силами, а если их вдруг не хватало, супруг ее не считал чем-то для себя зазорным шнуровку корсета.

— Устала? — спросил Кендал, встав позади жены и принявшись за мелкие пуговки на ее платье. Вивиан в ответ негромко вздохнула. Жаловаться она не любила, но и впрямь едва стояла на ногах: Аморет был город большой, шумный, многолюдный, но несмотря на это для его градоначальника даже такая малоприятная вещь, как ежегодная инспекция, возглавляемая первым алхимиком Геона, всегда являлась событием. Без грандиозного бала с оркестром и небесными огнями, слава богам, в этот раз обошлось, но от званого вечера, устроенного супругой наместника, увильнуть не получилось. И герцог, и герцогиня, и принимавший их в своем доме первый маг Аморета, которому было уже далеко за семьдесят, с гораздо большей охотой предпочли бы всей этой шумной толпе тихий вечер в компании друг друга, но положение обязывало, и приглашение пришлось принять. «А завтра опять все по кругу», — с тоской подумала Вивиан.

— Мне, наверное, не стоило просить тебя ехать вместе со мной, — сказал герцог, словно угадав ее мысли. — Ты скучаешь по Мелвину, да еще и жара эта сумасшедшая…

— Ничего страшного.

Он расстегнул последнюю пуговку, скользнул ладонями по плечам жены, помогая ей сбросить платье, и взялся за корсет. Вивиан стояла неподвижно, ожидая, когда он закончит. Ей хотелось спать. А муж, как нарочно, не торопился — медленно вытягивая то один конец шнура, то другой, его пальцы поднимались вверх по ее спине, изредка касаясь кожи, прикрытой тонкой паутиной нижней рубашки, и конца этому не было. Герцогиня, привычно подавив нарастающее раздражение, чуть повернула голову.

— Кажется, ты устал куда больше меня, — с полуулыбкой сказала она. — И уже начал засыпать стоя?

Пальцы Кендала замерли на мгновение.

— Похоже на то, — после паузы отозвался он, несколькими отнюдь не сонными движениями завершая начатое. Расшнурованный корсет пополз вниз. Герцогиня сделала шаг вперед, одновременно освобождаясь от платья и нижних юбок, скинула нижнюю рубашку и потянулась к ночной, уже предусмотрительно разложенной горничной на постели. Красноватые блики дрожащих свечей играли на гладкой коже, ничуть не тронутой возрастом, скользили по точеным белым плечам, обнимали узкую талию, по-девичьи пленительные бедра и стройные ноги — две беременности не оставили на теле герцогини ни единого отпечатка. Кендал порой даже жалел об этом, хоть и понимал, что несовершенство Вивиан все равно ничего бы не изменило.