Она упала на колени возле кресла и, уткнувшись лицом в подол платья старушки, горько разрыдалась.

— Ну, ну, — проговорила та, ласково погладив воспитанницу по волосам, — зачем же так-то, моя ягодка? Не плачь, не надо. Обойдется… Вон и доктор приехал… Ты на маменьку-то не гляди, она с детства такая, чуть что, живьем горит без оглядки — уж такой уродилась! А ты мудрее будь. К чему так убиваться? Кто же из нас не болел, все болели, хоть разок, да с каждым случалось. Поправится сестрица твоя, вот увидишь. Сердцем чувствую, а уж оно не обманет — вы ведь обе мне что внучки родные…

Кристобель, всхлипнув, подняла к мягко улыбающейся старушке свое мокрое от слез лицо.

— Но ведь она же не просыпается, няня! — прошептала девушка. — И ничего не слышит, как мертвая лежит!..

Та осуждающе качнула головой:

— Негоже так говорить, Крисси, беду накликать можно. Да и где же «как мертвая»? Спит покойно, щечки розовые… Ты сейчас и то белей!

— Так отчего не просыпается тогда? — жалобно повторила Кристобель. Няня вздохнула:

— Я ведь не доктор, милая моя. Вот он от нее выйдет, так и узнаем… Ну-ка, где твой платок? Нехорошо, Крисси, себя так растравлять. Давай-ка, вытрем глаза… А коль за сестрицу душа болит, не плакать надо, на маменьку глядючи, а помолиться за здравие! Всё больше толку будет.

Девушка, еще раз прерывисто вздохнув, кивнула. И вновь пристроив голову старушке на колени, опустила слипшиеся от слез ресницы. Мысленно пообещав себе, как только успокоится хоть немного, спуститься в домашний храм — и не выходить из него до тех пор, пока Кассандре не станет лучше.

Больше она все равно ничего не могла для нее сделать.

* * *

Осмотр больной много времени не занял. Господин Ларрэ, семейный врач Д’Элтаров, вновь укрыл лежащую без движения Кассандру одеялом и выпрямился. Аккуратно расправил закатанные рукава белоснежной сорочки, вернулся к столику, где стоял раскрытый саквояж, уложил в него слуховую трубку и щелкнул замком. Сидящий тут же на табурете барон не проронил ни слова. «Неудивительно», — подумал доктор. Вынул накрахмаленный платок, снял пенсне и одно за другим тщательно протер стекла — раз, потом второй, хотя на них и до этого не было ни пылинки. Он тянул время, не зная, с чего начать.

— Жизнь госпожи Д’Элтара вне опасности, — наконец сказал врач, не глядя на барона. — Признаков какой-либо болезни, явных или скрытых, я не увидел. Кожные покровы чистые, дыхание ровное, хоть пока и поверхностное… Критических изменений нет. Что же касается долгого сна — не думаю, что он продлится больше нескольких суток, так что не стоит сильно волноваться по этому поводу. Будить спящую каким-либо способом, механическим или же лекарственным, тоже не вижу ни причин, ни смысла, лучше положиться на природу. Организм восстановится сам.