Золотой! По-настоящему золотой!

— Мастер Мару!

— Скажи, красота?

— Да, мастер Мару!

Унисса жмурилась, глядя на играющий свет. Ветерок играл ее светлыми волосами.

— Вот сейчас, — сказала она, — листья можно срывать. В них будет немного солнца. Поняла? Рви.

Эльга поймала первый лист.

— Осторожней, не обожгись! — предупредила мастер.

Девочка в испуге разжала пальцы. Унисса фыркнула и ловко обобрала сияющие листья с Эльгиной ветки.

— Не всему нужно верить.

— Мастер Мару!

— Я жду тебя на опушке, — мастер поднялась по склону холма и остановилась на его верхушке. — Не заблудишься?

Эльга обидчиво промолчала.

— Жду полчаса, — объявила мастер.

И пропала.

— Не всему нужно верить! — кривляясь, передразнила ее Эльга.

Она поймала ветку с добрым десятком золотистых, просвеченных солнцем листьев.

— Я возьму побольше, — сказала она дубу, пережимая черенок листа. — Я не из жадности, а просто про запас. Завтра мы идем в Дивий Камень, а там может не случиться такого дерева, как ты. И, видишь, я очень осторожно.

Сак раздулся и стал похож на переевшую гусеницу. Эльга подбила его, представляя, как прочие листья знакомятся с дубовыми и единогласно признают их главными над собою.

Заблудиться в лесу было невозможно, с холмов проглядывали и луг, и само Подонье, похожее издалека на умело составленный букет в обрамлении полей и далекого косогора. Светло-желтые соломенные крыши — липа. Коричневые черепичные — бук. Гостиница — чужица с белой шишечкой соцветия.