При этом все понимали, что уход из города большой части людей приведёт к тому, что у нас сметут алтари. Все понимали, но задавали такие вопросы: «Почему в Родубурге должен сидеть именно я, а не кто-то другой? Почему кто-то пойдёт себе выбивать лут, а я тут сидеть должен?».
Все предыдущие размолвки, ругани, которым я был свидетелем в городе ранее — просто детский сад в сравнении с тем, что происходило сейчас.
— Эхо, — присев на ступени рядом, обращается ко мне Ворон, — а давай ты войдёшь в боевой раж и всех тут покрошишь.
— В смысле?
— Ну помнишь, первый бой за часовню, ты же меня прилично так приложил, даже челюсть сломал. Я узнал как тебе удалось нанести вред единоверцу, — совсем выпал этот эпизод из моей памяти, но стоило Карлу его упомянуть, как вспомнил сразу.
— И?
— Ты гвардеец, твой боевой транс можно сравнить с одержимостью. А так как ты — гвардеец бога, то и одержимость твоя от бога и, следовательно… — он многозначительно замолчал, глядя мне в глаза.
— Я понял, можешь не договаривать, — Карл кивнул. — Но этот «боевой транс» я не контролирую.
— Жаль…
— А мне-то как жаль! — не стал скрывать своих чувств и я, глядя на беснующуюся, дико орущую людскую массу…
Слайд двести тридцать третий
Слайд двести тридцать третий
— Хочешь я тебя утешу? — на Кланса смотреть больно. И пусть он мне не сильно нравится как человек, командир он вменяемый, поэтому решаю его немного успокоить.
— А!? — непонимающе смотрит на меня подполковник.
— Если ты думаешь, что всё, что ты сейчас видишь и слышишь, есть эксклюзив родян, то вот тебе радостная новость. Уверен на все сто процентов, то же самое происходит сейчас во всех городах богов.
— Хм-м-м, — лицо военного немного светлеет. — Ты прав, точно прав! — но тут же он вновь становится темнее тучи. — Но это не отменяет того факта, что делать с этим бардаком что-то надо!
Вот тут с ним было не поспорить, и я только и мог, что кивнуть на его сентенцию…
Слайд двести тридцать четвёртый
Слайд двести тридцать четвёртый
Какое это всё же удовольствие — сидеть на крыше здания и смотреть в ночное, полное звёзд небо. И слышать тишину. Шум, гам, ор, крики недовольных — всё это в прошлом. Сейчас почти все люди в Храме составляют списки очередности дежурств в столице. Кого благодарить за внезапное прозрение родян? Джастина конечно.