плечу и аккуратно прицелился. От ощущения, которое он тогда испытал, ужасного ощущения, когда

безумие воспалённого, хаотичного разума собаки передаётся ему через её взгляд, будто взгляд

василиска, он до сих пор просыпался ни свет ни заря в холодном поту. Сейчас, когда Кабал стоял

перед ним, не двигаясь, глядя на него, сверля его взглядом, Барроу вспомнил это ощущение и

невольно поёжился.

Осознание, что Кабал смотрит вовсе не на него, вывело его из оцепенения. Осознание, что

Кабал смотрит на Леони, ни с того ни с сего смутило его. Будучи не в силах делать какие бы то ни

было заключения, он положился на условный рефлекс. Возможно, к несчастью, в этот момент он был

склонен к вежливости.

Взяв Леони за руку, Барроу подошёл туда, где Кабал, по всей видимости, врос в землю.

— Мистер Кабал, — сказал он. Кабал не отводил глаз от лица Леони. — Я хотел бы

представить вам свою дочь, Леони.

— Вы владелец ярмарки! — сказала Леони, узнав имя. — Я так их обожаю!

— Мистер Кабал был очень добр и дал нам билеты, — сказал Барроу, похлопывая по карману, в

котором они лежали.

— Спасибо, мистер Кабал, — сказала Леони. — Я и правда обожаю ярмарки. Хотя к нам разве

что небольшие бродячие балаганы заезжают. Крупным профессиональным бизнесом это не назовёшь.

Жду не дождусь вечера.

Кабал пристально смотрел на неё. Плавно, будто по собственной воле, его рука потянулась к

нагрудному карману, достала очки, встряхнула их, чтобы открыть, и надела. Едва увидев мир сквозь