— Надеюсь, вы простите меня за это замечание, но вы можете пройти незамеченным там, где

меня увидят.

Симпкинс покачал головой с видимым сожалением.

— Боюсь, не в этом месте. Вот как я впервые пришёл к выводу, что с этим балаганом что-то не

так. Многие из здешних замечают меня, хотя, если можно судить по этой девушке, замечают они меня

как раз потому, что они и не люди вовсе. На самом деле, чем меньше они похожи на людей, тем

вернее меня заметят. Нет, боюсь, напрямую помочь не смогу. Однако, если вам интересно моё

мнение, вы могли бы учинить кое-что пострашнее, чем заглянуть в стол к Йоханнесу Кабалу. Он в

вагоне-конторе поезда. — Он взглянул на нож. — Не думаю, что он мне ещё понадобится.

Он выпустил нож из руки и посмотрел, как тот несколько раз ударился об пол и затих. Он

улыбнулся.

— Легче, чем курить бросить. Доброго вам вечера, отставной инспектор Барроу.

— Доброго вечера, мистер Симпкинс, — сказал Барроу, глядя, как тот уходит через заднюю

дверь.

Он дал ему две минуты и пошёл следом, перешагивая через чудную коллекцию резиновых

безделушек и пожелтевших журнальных вырезок, подняв по дороге брошенный хлебный нож. Задняя

дверь была открыта ключом. Неподалёку валялась кость, обёрнутая тряпкой и волосами, обильно

смазанная жиром, и кусок мяса. Барроу догадался, что Симпкинс застал телохранителя врасплох.

Странное это место, но он наконец начал понимать его правила. Он посмотрел на часы. Двадцать

минут двенадцатого. Он направился к поезду.