– Нет, не обидели. Ничего. Я посижу тут, у камина, хорошо? Уйди пока, ладно?

– Я принесу тебе чаю, – решила Верена. – Хочешь с настойкой?

– Хочу с настойкой…

«Если он не появится сегодня, завтра начнёте на него сердиться…» – сказала королева королю. Про принца Айрина. Они ждут его с часу на час. Сегодня.

Ринна сидела у камина на маленькой скамейке и смотрела на огонь. Туфли сбросила, потертая медвежья шкура под ногами – с виду ей сто лет! – согревала ноги.

Айрин. Её Рик? Она не поверит, пока сама не увидит. Пока он не скажет. Он сам.

Она не расслышала его имя у Пламени во время венчания. Просто не слушала. А он потом злился. Ей было всё равно, как зовут циркача, с которым ей не по пути. А он венчался по-настоящему, и пламя их соединило. По-настоящему.

Она ни в чём ни разу его не обманула. А он…

Но она не рассказывала ему про свою рысь, про то, как гуляла по лесу и по крышам. Не могла говорить об этом ни с кем чужим. Даже с Исминельдой – редко. Но Рик ведь не чужой.

Если бы он знал – может, сам понял бы, как её использует Сейри? Колдун говорил, что – нет, не понял бы. А вдруг?

А если бы он признался после венчания: «Я принц, которого ты знать не желаешь, на потеху всему Побережью»? Неизвестно, что было бы. Но нечто совсем иное, нежели сейчас.

В Лаверри он попросил у неё разрешения на свою ложь! И она согласилась. Она была влюблена и согласилась бы вообще на всё. Влюблена как… как кошка, да. Именно кошка. Тогда она ещё была кошкой. Теперь – так, воспоминания остались.

Он сказал тогда: «Не хочу тебя делить ни с кем. Ты будешь моя, а я – весь твой, и мы будем одни. Никаких цирков и никакого Ленгара. Ты и я». Она уточнила, и он объяснил: «Мы не будем разговаривать о цирке моего отца. Ты забудешь, что дочь графа». А это означало, что он собирался скрывать свое королевское происхождение. Тогда ей было уже безразлично, кто он. Но она удивилась бы, это верно. Да слов нет, как бы она удивилась!

Тогда они были одни и свободны. Теперь – нет…

А что она сегодня наговорила королю?! Её муж – сын хозяина цирка! Это безумие. И что теперь будет? И чему теперь будет верить он? Как ни странно, на неё навалилось безразличие. Он принц, она хозяйка кондитерской.

Пламя Светлое, я не желаю знать, как ты нас рассудишь!

Глава 18. Принц и принцесса

За окном медленно шёл снег. Что-то упало в передней. Нора заверещала. Ахнула и заговорила Верена. Шаги. Дверь открылась. Он зашёл, в морозном присыпанном снегом плаще. Плащ сбросил, и опустился рядом с ней на колени на медвежью шкуру. Взял её за руки, сжал.