Хотя их отряд уже ушел довольно далеко от границы, воспоминание о Поэлитетце продолжало тревожить беглецов, и никто не думал останавливаться.

По дороге Гарстанг обратился к Эйласу: «Необходимо сразу выяснить отношения. Я — лионесский рыцарь из поместья Звонкая Тетива, что в герцогстве Эллесмир. Так как вы — тройс, формально мы находимся в состоянии войны. Разумеется, в данный момент это не имеет значения, и я безоговорочно согласен участвовать в вашем предприятии, пока мы не окажемся в Лионессе, после чего нам придется расстаться».

«Так тому и быть. Но взгляните на нас: бродяги в рабских лохмотьях и железных ошейниках, мы крадемся в ночи подобно стае бродячих псов! Хороши мы с вами, два благородных рыцаря! Между прочим, у нас нет денег — и нам, как любой другой шайке бродяг, придется грабить, чтобы не умереть с голоду».

«Голод нередко заставлял благородных людей поступаться гордостью. Будем грабить вместе, чтобы ни один из нас не мог презирать другого. И, если это возможно, лучше все-таки грабить богачей, хотя отнимать у бедняков проще».

«Придется действовать в зависимости от обстоятельств… Я слышу собачий лай. Где-то впереди деревня, а значит и кузнец».

«В такое время ночи он почти наверняка спит».

«Добрый кузнец всегда проснется, чтобы помочь людям, оказавшимся в отчаянном положении».

«А если это не так, мы его разбудим».

Впереди темнели в лунном свете очертания сельских строений. Вдоль безлюдной улицы не было никаких фонарей — светились только окна таверны, откуда все еще доносились отголоски пьяного веселья.

«Надо полагать, завтра праздник, — заметил Гарстанг. — Посреди центральной площади поставили котел, в котором можно сварить вола».

«Действительно, выдающихся размеров котел! Но где же кузница?»

«Наверное, дальше по дороге — если она вообще тут есть».

Беглецы миновали селение, и на противоположной окраине нашли кузницу с каменной пристройкой, где теплился огонек светильника.

Эйлас подошел к двери и вежливо постучал. После длительного перерыва дверь медленно открылась; на крыльцо вышел юнец семнадцати или восемнадцати лет. Он казался подавленным, даже измученным; когда он заговорил, голос его дрожал от напряжения: «Господа, кто вы такие? И чего вы хотите?»

«Друг мой, нам нужна помощь кузнеца. Сегодня мы убежали от ска и больше ни минуты не можем терпеть ненавистные рабские ошейники».

Молодой человек в нерешительности переминался с ноги на ногу: «В Вервольде был один кузнец, мой отец. Он больше никогда не сможет работать — значит, теперь кузнецом стану я. Меня зовут Эльрик. Одну минуту». Эльрик принес фонарь и провел незваных гостей в кузницу.