«Удивительно, как сходятся наши мнения!» — развел руками Эйлас. Повернувшись к Эльрику, он спросил: «Вооруженные силы лорда ограничиваются двадцатью мошенниками?»

«Да. Но у него есть еще главный арбалетчик Гунольт. Он — палач».

«И завтра утром все они прибудут в Вервольд, чтобы засвидетельствовать церемонию, в связи с чем усадьба Светлейший Априллион будет пустовать?»

Эльрик почти истерически рассмеялся: «Значит, вы будете грабить усадьбу, пока они будут варить моего отца?»

«Как они могут его сварить, если котел протекает?» — спросил Эйлас.

«Котел не течет. Мой отец сам его починил».

«Ничто не вечно в этом мире. Возьми кувалду и долота — сегодня на площади Вервольда будет красоваться самый большой в мире дуршлаг».

Эльрик задумчиво взял инструменты: «Казнь отложат — но в конечном счете это ничему не поможет».

«По меньшей мере твоего отца не сварят сразу».

Покинув кузницу, беглецы вернулись на залитую лунным светом центральную площадь. Как прежде, окна окружающих домов глухо чернели — исключение составлял только мерцающий желтый свет в окнах таверны. В таверне кто-то громко и фальшиво пел что-то невразумительное.

Отряд Эйласа приблизился к котлу. Эйлас подал знак сыну кузнеца: «Бей!»

Эльрик приставил долото к стенке котла и сильно ударил по нему кувалдой; послышался глухой звон — как будто кто-то ударил в гонг ладонью.

«Еще раз!»

Эрик нанес второй удар — долото пробило чугун, и котел больше не соответствовал своему назначению.

Сын кузнеца проделал в котле еще три дыры, а потом, для ровного счета, и четвертую, после чего отошел на пару шагов, со скорбным торжеством любуясь делом своих рук: «Пусть меня тоже сварят, я никогда не пожалею о том, что сделал сегодня ночью!»

«Тебя не сварят, и твоего отца тоже. Где находится Светлейший Априллион?»

«В конце этой улицы, за обсаженной деревьями аллеей».

Дверь таверны распахнулась. В прямоугольнике желтого света обозначились силуэты четырех пьяниц — пошатываясь, они вышли на площадь, громогласно обмениваясь скабрезными шутками.

«Это паладины Хэйлиса?» — догадался Эйлас.

«Так точно — мерзавцы, каких мало».