— Ваше величество, ваша супруга разрешилась от бремени.

— Понятно… — Рэн подозвал командира рыцарей. — Сэр Ардий, заканчивайте без меня. Лорд Айвиль привёз плохие новости. Я отправляюсь в Фамаль немедленно. Я должен быть рядом с королевой.

Обратил на Киарана глаза, словно припорошенные пылью:

— Надеюсь, ребёнка не похоронят, пока я не приеду?

— О, господи, — прошептал Ардий. — Горе какое…

— Ребёнок жив, — сказал Киаран.

— Жив? — На лице короля отразилась гамма чувств: от радости до душевной боли. Рэн размял плечи, склонил голову к одному плечу, к другому. — Кто у неё родился?

— Мальчик. В столице кипят страсти. Я закрыл все городские ворота и вызвал из логова Стаи войско Выродков. Если толпа ринется в Фамальский замок, мои люди его удержат. Но вам и правда надо поскорее вернуться в столицу.

— Чёрт! — прошипел Рэн и махнул воину. — Труби сбор! Возвращаемся в Фамаль. Коня! — Посмотрел на Киарана исподлобья. — Не надо было себя утруждать. Прислали бы гонца.

— Я подумал, что вы захотите обсудить со мной план дальнейших действий.

— Мне нечего с вами обсуждать.

Они скакали всю ночь и весь день. Наконец остановились в придорожной корчме, чтобы дать отдых лошадям. Рыцари быстро поели и разошлись по комнатам. Кухари навели порядок на кухне, потушили масляные лампы и отправились по домам. Содержатель заведения немного покрутился в общем зале, ровняя столы и скамейки. Проверил, закрыта ли входная дверь, и побрёл в свою каморку. Рэн и Киаран остались одни.

Рэн цедил вино и молчал. Киаран настороженно наблюдал за ним. Вроде бы человек тот же… но он был другим! Лицо приобрело землистый цвет, на скулах выперли желваки, глаза ввалились.

— Не молчите, ваше величество. Я ваш друг. Пожалуйста, поговорите со мной, чтобы я знал, что делать дальше.

Осушив бокал, Рэн вновь наполнил его вином.

— Столица превратилась в банку с пауками, — вновь произнёс Киаран. — Я приказал закрыть все ворота, чтобы слухи не распространились. Мне надо знать, о чём вы думаете и что намереваетесь делать. Я должен знать, в какую сторону мне двигаться. Не молчите!

— Я забрал её из холостяцкого дома. Получается, что она жила там с каким-то батраком и уже была в тягости. — Рэн покрутил на столе кубок, не замечая, что расплёскивает вино. — Беда в том, что я люблю её, Киаран. Я люблю её.

— В таком случае надо сохранить её доброе имя.

Рэн облокотился на стол, запустил пальцы в волосы и проговорил, перемежая слова паузами:

— Я люблю её, но не хочу признавать чужого ребёнка своим. Не хочу завещать корону сыну батрака. Даже если я пойду на это, его право на трон опротестуют великие лорды, а церковники и народ их поддержат. Возможно, у меня родятся ещё сыновья. А если нет? — Рэн привалился спиной к стене. — Я ищу причины, чтобы не признавать мальчика своим сыном, но причина одна. Он каждый день будет напоминать мне о том, что я вытащил любимую женщину из чужой постели. Я не могу винить её, она сама не знала, что понесла. Она бы не стала мне лгать.