Миула покачала головой:

— Нельзя. — Опустилась на корточки. — Надо было убить Болху и сказать всем, что она хотела отравить королеву. А самим закрыться в башне и объявить через месяц, что королева родила.

— Надо было, — вздохнула Лейза.

— А вы отправили монашку за клириком.

— Я надеялась, что он поможет.

— Они ни черта не умеют. — Миула бросила взгляд на Таян, напевающую младенцу песенку, и принялась протирать тряпкой ножки кресла. — Никому не говорите, что ребёнок родился мёртвым.

Лейза схватила служанку за плечо и прошептала ей в лицо:

— Он родился живым.

— Я видела младенцев намного больше вашего, — ответила Миула не моргнув глазом. — И могу отличить мёртвого от живого. Если вы кому-то скажете, что мальчик родился мёртвым, а потом ожил, половина людей не поверит, а другая половина потребует сжечь младенца на костре вместе с той, кто его оживил. А мы с Таян потом вырежем город. Или вытравим. Мы ещё не решили, что сделаем. Но я точно знаю, что сделаю со Святейшим отцом. Это он настроил всех против нашей королевы.

Лейза откинулась на спинку кресла и прижала к губам сложенные ладони.

Побелев как снег, Янара села на кровать и сцепила руки на коленях:

— Приехал король.

Миула подбежала к окну. Перешла к другому:

— Никого не вижу.

— Я чувствую. — Голос Янары дрогнул.

Таян покачала младенца:

— Тише, маленький, тише. Тебе нельзя волноваться.

Подойдя к оконному проёму, завешенному тряпкой, Лейза отогнула краешек. Во внутреннем дворе было безлюдно. Повернулась к Янаре:

— Держите себя в руках. Ради ребёнка.

Она подняла полные слёз глаза: