— Как это сделать? — спросил Киаран чуть слышно.

Магиз окинул его взглядом с головы до ног:

— Породистое лицо, благородная осанка и нищая душа.

— Послушай, старик, мне некогда соревноваться с тобой в остроумии. Если ты действительно тот, за кого себя выдаёшь, скажи, что надо делать.

— Договориться с матушкой-Смертью могут чёрные души либо великие. Нищим дýшам такие дела не по плечу.

— Ах ты ублюдок… — прошипел Киаран и молниеносно просунул руку между прутьев.

Но Магиз успел отскочить. Не старческая прыть удивила.

— А тебе по плечу? — крикнул Киаран.

— Мне всё по плечу, — прозвучало из темноты.

— Сукин ты сын! — Киаран ударил факелом по решётке. — Иди сюда!

— Зачем?

— Докажи, что можешь это сделать. Сделай, и я вытащу тебя отсюда.

— Мне и здесь хорошо.

Киаран сплюнул на землю:

— Грязная свинья!

— Ладно, ладно! Я сделаю! — прозвучало из глубины камеры — Принесите мне два сердца: молодой женщины и её новорождённого сына.

— Да пошёл ты! — процедил Киаран сквозь зубы. — Больной ублюдок… — И направился к лестнице.

Проходя мимо остолбеневшего надзирателя, сунул факел ему в руку. Оказавшись на свежем воздухе, похлопал себя по куртке, выбивая мерзкую вонь. Листвой кустарника вытер ладони. Взъерошил волосы. Запрыгнув на коня, подумал, что он ничего не говорил старику о роженице и младенце. Наверняка белые монахи сообщили ему последние новости. Клирики — твари! — разнесли по столице слухи о болезни королевы и её сына.

Солнце подбиралось к зениту, когда Киаран, сделав круг по городу, добрался до замка. Возле казарм гвардейцы полировали доспехи и точили мечи. Возле королевской конюшни конюхи чистили лошадей. Водовоз погонял ослика, впряжённого в повозку. Вода выплёскивалась из бочки и оставляла на гранитных плитах блестящие кляксы.

Под портиком главной башни Киаран столкнулся с королём и, чтобы скрыть возникшую неловкость, поклонился: