— Лайдара огромный город. А вот в других селениях резервации без притока свежей крови наш народ исчезнет, как исчезают климы, как исчезают ориенты. Сколько их было? И сколько сейчас?

Адэр нахмурился:

— Шлюхи должны спать с чужаками.

— Вы догадливы. Если кровь вольницы сильнее, родится ветон… — Урбис придвинулся на край стула и прошептал: — А если слабее, в скором времени по улице будет бегать светловолосый мальчуган с синими, как летнее небо, глазами.

— Я не настолько глуп, чтобы плодить бастардов, — прошептал в ответ Адэр и уже громче добавил: — Вы же не любите чужаков.

— Мы да. А вольницы обязаны любить. У нас запрещены браки даже между дальними родственниками. Собственно, как и у морун. Единственное отличие: к ним, за Долину Печали никто не суется, и они вынуждены сами блуждать в поисках жертвы. Да что я рассказываю. Сбоку вас сидит моруна, у нее и спросите: почему она здесь? — Урбис отставил чашку и сплел на животе пальцы. — А что вас заставило скрывать свое имя?

— О людях можно много узнать, только поговорив с ними. Особенно, если они не догадываются, с кем говорят.

— И как? Ваши надежды оправдались?

В душе вновь зашевелилась злость. Адэр сжал в кулаке кусочек сахара.

Зашуршала ткань платья. Малика неторопливо обошла стол и встала за спиной старосты.

— Перед вами сидит правитель Порубежья, — тягуче проговорила она, — и нравится вам это или нет, но вы должны с этим смириться.

Урбис дернулся и с видимым усилием подавил желание оглянуться:

— Я уже давным-давно со всем смирился.

— Я знакомлюсь со своей страной. Это плохо? — произнес Адэр.

— Страна — это единство земель. А что увидели вы? Нет страны. Ее разорвали, растащили по кусочкам. — Урбис поднял на Адэра усталый взгляд. — Вы хотите забрать у нас Лайдару?

— С чего ты взял?

Староста вымученно улыбнулся:

— Только не говорите, что вами движут благородные помыслы. Помешать вам, потомку Великого Могана, мы не в силах. Надо быть безумцами, чтобы разжигать войну и гробить свой народ.

— Меня поражает твоя откровенность, — сказал Адэр.

— Хотите сказать, это чревато последствиями? А что вы можете со мной сделать? Отправить на искупительные работы? Так я с самого рождения искупаю грехи своих предков. Упрятать меня в подземелье? А где я сейчас? Я в темнице вместе со своим народом, разве что стен и решеток не видно. И мы гоним всех, как отовсюду гонят нас. Мы никому не рады, как нам не рады. И мы никого не ждем, как нас не ждут. — Урбис потер лицо руками. — Зря вы привели сюда моруну.