Малика долго молчала. Не вытерпела:

— Что?

— Грасс-дэ-мор. — Адэр повернулся на бок. — Ступай, Малика.

Она укрыла его пледом и тихо вышла из комнаты.

Часть 29

Часть 29

Грот встретил привычной тишиной и торжественностью. Адэр прошел по Звездной Дороге плечом к плечу с Виларом. Немного постоял в конце мостика. Притронулся к неподвижной воде. Дождался, пока истончатся упавшие звезды, и на черном глубинном небе вновь засверкают россыпи светил. Устремился в мраморный туннель. Шагнул на горное плато, освещенное не по-осеннему ярким солнцем. Помедлил, пока к свету привыкнут глаза. Направился к лестнице, но вернулся к мраморному баляснику на краю плато.

Вилар облокотился на белоснежные перила:

— Ты плохо себя чувствуешь?

Адэр оторвал взор от плачущих чаек, посмотрел через плечо — возле лестницы вытянулись стражи и защитники; Урбис с нестерпимо надменным видом стоял чуть поодаль.

— Нет.

— Я же вижу.

Адэр перевел взгляд на Вилара:

— Я завидую тебе.

— Чему ты завидуешь?

— Ты можешь все бросить и уехать. Ты можешь отказаться от кресла советника и смешаться с праздной толпой. А я не могу. Но самое страшное… — Адэр повернулся к морю и умолк.

Мысли смешались. Что самое страшное? То, что его затягивает эта страна? Что правление начинает ему нравиться? То, что он жаждет окунуться в историю Грасс-дэ-мора, раскрыть все тайны и мечтает дотянуться до каких-то непонятных высот? Страшно, что куда-то исчезает презрение, и появляется ранее неизведанное понимание людей. Что еще страшит? Он не хочет наказывать Эша, и даже неисправимый лгун Урбис успел стать частичкой его жизни. Что еще? Он ждет встречи с ветонским Советом, которому нужен не временный, а законный правитель.

Внутренний голос горестным хохотом отогнал все страхи, но оставил один: он готов предать друга детства. Готов растоптать его чувства. И не слово Вилара привело Адэра в Порубежье. Если б Моган не хотел, никакая сила не забросила бы наследника престола Тезара в эту глушь. А Вилар еще винил себя. Может, даже до сих пор изводится от чувства вины. Вилар виноват лишь в одном — он позволил правителю возжелать свою женщину.

Из раздумий вывел бархатный голос:

— Что самое страшное?