— Если идола разбить на глазах у верующих, он станет святым мучеником, и Праведное Братство окрепнет, — сказал Джиано обеспокоенным тоном. — Если вы расправитесь с Отцом, то уже никогда не докажете, что он их обманывал.

— Больным людям бесполезно что-то доказывать, — возразил Эш. — Сейчас самое удачное время для нападения. Люди сидят, как мыши. Сектанты в растерянности. Никто не успеет опомниться, как мы снесём ворота.

Переминаясь с ноги на ногу, горожане пошептались, покивали, схватились за тележки и покатили их прочь от помоста.

— Вы сами так решили, — процедил Адэр сквозь зубы, глядя мужикам в спины. — Крикс, бери стражей и поджигай Авраас. Начни с домов молитвы, чтобы народ успел покинуть город. Эш, давай сюда защитников.

Джиано побледнел:

— Мой правитель! В Авраасе живёт мирный народ. Нельзя прибегать к насилию! Разрешите мне пойти в обитель. Я постараюсь всё уладить.

Парень резко повернулся к частоколу и зарычал. В ту же секунду в воротах скрипнула калитка. Адэр оглянулся.

— Созывайте горожан! — крикнул Брат, стоя в тёмном проёме. — Праведный Отец решил выпустить ведьму.

— Заберите своих волков! — проорал Эш. — Иначе горожане не придут.

— Я передал условие Отца, — сказал Брат и захлопнул калитку.

Адэр, Эш и Крикс обменялись взглядами.

— Он помешался на спектаклях, — пробормотал Джиано.

Засунув руки в карманы штанов, Адэр качнулся с пятки на носок:

— Джиано, вы на самом деле не понимаете, что здесь происходит?

— Понимаю. За два дня вы перевернули его королевство. Люди болеют, собаки прячутся, волки лютуют, скотина растерзана, сады лежат, столбы скручены будто проволока. Отец знает, что это ваших рук дело. Он здравомыслящий человек, который совершил огромную ошибку: взрастил своё учение на вере в дарованную ему Богом силу. Если сейчас он скажет, что во всех бедах виноваты обычные люди и какой-то зверь из долины Печали, паства начнёт сомневаться. Паству можно одурачить, а вот с Братьями намного сложнее. Большинство из них фанатики и свято верят в могущество Отца. А он вдруг не смог противостоять обычным людям. Когда человек начинает сомневаться, он перестаёт верить. Это начало конца. Сейчас Отец просто обязан превзойти самого себя, иначе его свалят с пьедестала.

Адэр покачал головой:

— И как, по-вашему, он поступит?

— Обвинит Малику во всех бедах.

— И?

— И отпустит.