К ним подбежал знакомый Вилару ориент. Именно он приехал в замок вместе с Маликой перед началом зимнего прилива.

— Как вода? — спросил Йола.

— Захватывает дух!

— Поплавай с маркизом.

Тунай без лишних слов бросился в море, вынырнул в нескольких метрах от берега и выжидающе уставился на Вилара.

Он вошёл в воду по щиколотку:

— Лёд! — Не услышав ответа, зашёл по пояс и задохнулся от холода. Выбежав на берег, принялся растирать ноги. — Не хочу простыть.

— Тунай! — крикнул старик. — Тебе холодно?

— Жарко! — прозвучал ответ.

— Вот почему ты никогда не будешь походить на ориента, — сказал Йола и принялся перебирать сети.

Вилар с минуту постоял в нерешительности, глядя на Туная. Набрал полную грудь воздуха и плюхнулся в воду. Изрыгая проклятия, взмахивал руками, колотил ногами. Ориент дождался его, поплыл рядом, но вскоре повернул к берегу.

— Сдаёшься? — крикнул Вилар, наслаждаясь долгожданным теплом в теле.

— Ты плывёшь слишком медленно. Я замёрз, — ответил Тунай и нырнул.

С того дня Вилар проводил в море всё больше и больше времени. Иногда с Тунаем, иногда с Хатиром. Паренёк плыл, пока был уверен, что достанет до дна, а потом возвращался на отмель. Кроме своей речушки он ничего не видел, и терпеливо ждал, когда смелость возьмёт верх над страхом перед бескрайним морем.

Наконец Вилар поднялся по ступеням, выдолбленным в скале. Стоя над обрывом, перевёл дух. Сел за руль автомобиля и прокатил своих детей по пустоши.

Стражи привозили Вилару послания от правителя и от помощников (строительство дорог шло полным ходом). После прочтения он подолгу сидел, опустив голову. Затем доставал из сумки блокнот и что-то писал. В сумерках послания из замка неизменно сжигались в костре. Ветер подхватывал тлеющие клочки и уносил к звёздному небу.

Прошло почти два месяца. Вилар ни разу не заикнулся о возвращении в замок. Отказался перебраться в пещеру. Возился со своими детишками возле палатки, а на ночь отправлял их к ориентам. А последние дни прогонял и старика. Золотистые глаза оставались безучастными, хотя Вилар пытался улыбаться и шутить. Он огородился от мира глухим забором, а в душе зияла брешь, из которой неумолимо утекал интерес к жизни.

Ярко горел костёр. Сидя у огня, старик ждал Вилара и Туная. Для мужчин стало ритуалом каждый вечер доплывать до выступающей из воды скалы. Уже стемнело, над морем поднимался пар. Лагерь ориентов затих — мамки загнали детвору спать. Над морской гладью летели еле слышные голоса и раздавались негромкие всплески.

Взгляд старика упал на сумку. Вилар бросил её в спешке, не защёлкнув замок как следует. Йола поднял блокнот, отряхнул от песка. Немного помедлив, открыл серую обложку. Покряхтел, пытаясь разобрать мелкий почерк.