Третий месяц? Неужели она столько времени спит?

– Поздравляю, – проговорила Малика, забыв, о чём только что думала.

– А меня-то с чем? – удивилась Фейхель.

– Теперь ты дважды бабушка.

– А толку? Зальфи меня к ней не подпускает.

Зальфи… Знакомое имя. Это же Галисия. Досадно вздохнув, Малика попыталась разбудить в себе интерес:

– Почему?

– Не знаю. Наверное, ревнует меня к старшей внучке. Мебона уже вовсю ползает, такая непоседа. Отойти нельзя ни на шаг, а Зальфи куксится, – Фейхель уселась поудобнее, пригладила на коленях платье. – Иштар назвал дочку Наиль.

Иштар вроде бы говорил. Или не говорил? Наиль… В переводе на слот означает «небесная лилия». Значит, глаза голубые.

Фейхель будто прочла мысли:

– Глазки, как голубые бусинки. Такая потешная. Смугленькая, как ты. Волосики чёрные, как у тебя. И если бы не глаза, я бы решила, что это твой ребёнок.

– А говорила, что не видела девочку, – промолвила Малика и усмехнулась. Её ребёнок… Можно подумать, Иштар светлокожий блондин.

– Почему не видела? Я часто её вижу, только мне нянчить её не дают.

– Почему?

– Ты меня совсем не слушаешь, Эльямин, – возмутилась мать-хранительница. – И что с тобой происходит? То носилась как стрекоза. Теперь лежишь как дохлая медуза. Смотреть противно.

Малика прижалась щекой к плечу и опустила веки. Фейхель продолжала ворчать, но её слова застревали в воздухе, который вмиг сгустился вокруг маленького мирка Малики. Она на самом деле чувствовала себя дохлой медузой, и это состояние ей нравилось.

Наконец под ножками соседнего кресла взвизгнул мрамор, прошуршала ткань платья, удалились шаркающие шаги, и наступила умиротворяющая тишина.

Вечером служанка сложила зонт и укрыла Малику пледом. Значит, скоро придёт Иштар. Перед его появлением всегда холодало. Или холодела душа? А собственно, почему она должна холодеть? У хозяйки всё хорошо: ни тревог, ни желаний, ни сил что-либо делать.

На мостике зажглись гирлянды крошечных лампочек. По периметру площадки с бассейном и где-то за спиной загорелись светильники. Фонтан выплюнул в сиреневое небо последние струи воды и смолк. Зависнув над садом, звёзды и луна глядели вниз безмолвно и тоскливо.

– Идём во дворец, – промолвил Иштар, приблизившись.