Гардов тихонько выдохнув, порадовавшись тому, что согласился на микрофон, но отчаянно сопротивлялся еще и съемке. Если бы парни увидели вот это вот воочию — ему определенно пришлось бы менять команду.

— Выпьете что-нибудь, — Ирэн остановилась и плавно обернулась. Полы ее легкомысленного наряда чуть распахнулись, демонстрируя то, в чем сам Егор уже не сомневался — под вот этой вот тряпочкой на докторе наук не было ничего. Совсем! Абсолютно!

И да, выпить захотелось. Очень. В горле резко пересохло, а пульс подскочил. Наверняка и испарина на лбу выступила.

— Нет, благодарю вас, доктор Сальва, — а вот голос звучал твердо и уверенно, чем Гардов возгордился. Не зря его в свое время учили… ох, не зря. Правда, знал бы полковник Кураш, оперативник в отставке, преподававший в военной академии парочку особенных курсов, для чего пригодится его наука, удавился бы. В свое время курсанты совершенно серьезно считали полковника отъявленным женоненавистником, для которого все женщины олицетворяли собой зло во плоти. — Давайте перейдем к делу. Время… не совсем подходящее для визитов вежливости.

— А я выпью, — Ирэн медленно развернулась и, покачивая бедрами, направилась к барной стойке. — Ночь была… напряженной. Вы не представляете… мне так… так страшно.

Она прошла всего пару шагов, замерла вдруг и закрыв лицо руками, сгорбилась. Плечи ее мелко затряслись.

Увидев это, Егор с трудом сдержал рвущееся наружу ругательство. Вот только показательной истерики ему не хватало! Но, тем не менее, отыграл свою роль до конца.

— Мисс Сальва, Ирэн… пожалуйста, — он приблизился к плачущей женщине, осторожно обнял ее за плечи и поморщился, когда Ирэн тут же обвила его шею руками и прижалась всем телом. — Успокойтесь. Давайте присядем. Вот так.

Он подвел ее к огромному дивану, осторожно усадил, позволил выплакаться на своем плече. Торопить не пытался.

— Виктор… — плакать Ирэн перестала, подняла голову и посмотрела Егору прямо в глаза. — Он… я не знала… я никогда не задумывалась, но он… он ужасный. Требовательный, бескомпромиссный, совершенно сумасшедший.

Егор молчал. Нечто такое он и подозревал, когда шел сюда. И готовился. И теперь вынужден был отыграть свою партию до конца. Как это ни прискорбно, но своими словами доктор Сальва снимала последние подозрения с Виктора Траверси. А жаль. Гардов бы с удовольствием доставил незабвенному Виктору несколько неприятных моментов в допросной. И нет, никакой ревности. Вот совершенно никакой ревности!

— Понимаете, — Ирэн почти лежала на Егоре, одна ее ладонь покоилась на его груди, пальцы второй руки перебирали волосы на затылке. И от прикосновений ее прохладных пальцев по спине разбегались неприятные колючие мурашки. Терпкий запах духов окутывал плотным облаком, лишая возможности нормально вдохнуть. И голова шла кругом, трудно было собраться с мыслями. — Виктор он очень… очень харизматичный человек. Сильный. Ему трудно противиться.