– Так что идея-то недурна, – небрежно обронил Энгус, хотя я подозревал, что эту недурную идею он будет всеми силами поддерживать. Брак с Мордредом прольет бальзам на уязвленную гордость Деметии, но при этом обяжет Думнонию защищать страну своей королевы. По мне, так хуже этого предложения я за весь день ничего не слышал: я слишком хорошо представлял себе, на что способна эта парочка, Мордред и Арганте. Однако я промолчал. – А знаешь, чего в этой бане недостает? – ухмыльнулся Энгус.

– Чего же, о король?

– Баб. – Ирландец сдавленно фыркнул. – Так где же твоя женщина, Дерфель?

– Она в трауре, – объяснил я.

– Ах, ну да, по Кунегласу! – Король черных щитов пожал плечами. – Меня он никогда не жаловал, а вот мне всегда был по душе. Наобещаешь ему с три короба, а он и рад верить! – Энгус расхохотался, памятуя о собственных обещаниях, выполнять которые он с самого начала не собирался. – Впрочем, не скажу, что жалею о его смерти. Сынок-то его еще дитя малое, за материнские юбки цепляется. Какое-то время править будет она и эти ее жуткие тетки. Три ведьмы! – Ирландец вновь загоготал. – Ужо мы у этих трех дам оттяпаем кусок-другой землицы. – Он медленно погрузил лицо в купальню. – Гоню вшей наверх, – объяснил он и раздавил в пальцах серое насекомое, что ползло вверх по спутанной бороде, спасаясь от подступающей воды.

За весь день я с Мерлином так и не повидался, а ночью Галахад сообщил мне, что друид уже уехал из долины и отправился на север. Галахада я обнаружил у погребального костра Кунегласа.

– Знаю, Кунеглас терпеть не мог христиан, – объяснил мне Галахад, – но думается, против христианской молитвы он возражать бы не стал. – Я пригласил друга переночевать в нашем лагере, и он зашагал со мной туда, где расположились на ночлег мои люди. – Мерлин оставил мне для тебя весточку, – сообщил Галахад. – Он говорит, ты найдешь то, что ищешь, среди мертвых деревьев.

– Да я вроде бы ничего и не ищу, – удивился я.

– Так пошарь среди мертвых деревьев, – отозвался Галахад, – и может, найдешь то, чего не ищешь.

В ту ночь я ничего не искал: просто заснул, завернувшись в плащ, среди своих боевых соратников. Проснулся я рано: голова болела, суставы ныли. Ясная погода минула, с запада несло знобкую морось. Дождь грозил залить погребальные костры, так что мы принялись запасать дрова, дабы поддержать пламя. Мне вспомнился странный совет Мерлина, да только никаких мертвых деревьев в округе не обнаружилось. С помощью саксонских боевых топоров мы рубили дубы, вязы и буки, щадя лишь священные ясени, но все они выглядели вполне живыми-здоровыми. Я спросил у Иссы, не попадались ли ему где мертвые деревья, и он покачал головой, но Эахерн сказал, что видел их ниже по реке, за излучиной.