– Путь-то недолог, – ободряюще проговорил Балиг, поглядывая на тучи, – совсем недолог. Этот ветерок мы обгоним.

– А удастся ли лодкам держаться всем вместе? – осведомился я.

– Более-менее. – Балиг качнул головой в сторону лодки прямо перед нами. – Это вот старое корыто непременно отстанет. Плавает, что супоросая свинья, право слово, но совсем не отобьется, нет, не отобьется.

Всадники Нимуэ поджидали нас на длинной отмели, там, где река сворачивала на юг, к морю. Завидев нас, жрица выехала из толпы копейщиков и направила коня на мелководье, а подплыв еще ближе, я увидел, как двое ее воинов подтащили к ней пленника.

Сперва я подумал было, это кто-то из наших, захваченный со злополучной лодки, но затем узнал в пленнике Мерлина. Бороду ему отрезали, нечесаные седые космы трепал поднявшийся ветер, старик глядел на нас пустыми глазницами, но я готов был поклясться – он улыбается. На таком расстоянии лица я рассмотреть не мог, но ручаюсь вам, пока его волокли на мелководье – он улыбался. Он знал, что произойдет.

И я вдруг тоже все понял, но помешать ничем не мог.

Нимуэ выловили из этого самого моря еще ребенком. Банда работорговцев захватила ее в Деметии и повезла через Северн в Думнонию, но в пути разыгрался шторм и все корабли затонули. Команда и пленники пошли ко дну – все, кроме Нимуэ, которую вынесло на скалистый берег Инис-Веира живую и невредимую. Мерлин спас девочку и нарек ее Вивианой, в угоду Манавидану, ибо Манавидан явственно возлюбил это дитя. Строптивица Нимуэ отзываться на это имя не желала, но теперь я его вспомнил – вспомнил и то, что она избранница Манавидана, и понял, что Нимуэ вознамерилась прибегнуть к помощи бога, дабы обрушить на нас великое проклятие.

– Что она затеяла? – встревожился Артур.

– Не смотри туда, господин, – попросил я.

Двое копейщиков вернулись по мелководью на берег, оставив слепого Мерлина рядом с конем Нимуэ. Бежать старик не пытался. Просто стоял там, и седые его волосы развевались в беспорядке, а Нимуэ между тем вытащила из-за пояса нож. Кинжал Лауфродедда.

– Нет! – закричал Артур, но ветер унес его протест назад, путем нашей лодки, обратно через болота и тростники, обратно в никуда. – Нет! – заорал он снова.

Нимуэ направила друидический посох на запад, запрокинула голову к небесам и завыла. Мерлин словно прирос к месту. Наш флот плыл мимо, и, прежде чем поднять парус и стрелой унестись на юг, каждая из лодок проходила совсем близко от отмели, где стоял конь Нимуэ. Нимуэ дождалась приближения нашей осененной знаменами ладьи – и только тогда опустила голову и уставилась на нас единственным глазом. Она улыбалась, и Мерлин тоже. Теперь я видел происходящее как на ладони: Нимуэ наклонилась в седле, взмахнула ножом; Мерлин по-прежнему улыбался. Один резкий удар – вот и все.