— Здесь даже дара не нужно, понятно, к чьей линии она принадлежит, — сухо проскрипела третья женщина с прямым пробором и зализанными в низкий пучок волосами.

Она была какой-то колючей и неприветливой, такое ощущение, что ежа проглотила, а тот застрял в горле. Даже платье у неё было слишком жёстким и тёмного цвета, а на поясе болтался пояс с небольшими ножнами. Я увидела гравированную ломанными линию рукоять кинжала.

— Аманна, — укорила её четвёртая, с короткими волосами, в которых затерялись цветные прядки.

Она чуть близоруко сощурилась и осмотрела меня с ног до головы. Эта женщина была в платье из поблескивающей ткани серебристого цвета с синими и зелёными вставками. Необычно. А когда она с невозмутимым видом нацепила на нос очки-авиаторы со слегка затемнёнными стёклами, я еле сдержала смешок.

— Татианна, — произнесла самая главная, пробуя на вкус моё имя, — девочка, я чувствую, что ты дочь Марианны. Дочь и не дочь. И в тебе столько мощи. Как такое возможно?

— Вы знаете мою бабушку? — вытаращилась я.

— Вот и ответ, Марианна опять что-то учудила, — скривилась Аманна, — её дочь не получила силы, вместо этого всё досталось этой девчонке.

— Аманна, тебе стоит быть помягче, — недовольно нахмурилась романтичная дама в розовом и представилась, — Лазаринна, эта колючка — Аманна.

— Рамонна, — махнула ладонью экстравагантная женщина в авиаторах, — можно просто Мона.

Главная молчала, задумчиво меня разглядывая. Я в ответ разглядывала её во все глаза. На вид ей было где-то тридцать-тридцать пять, но стоило нам с ней встретиться взглядом, я поняла, что у этой женщина за плечами века, если не тысячелетия жизни. Такими мудрыми и древними были её глаза.

— Арианна, — представилась она спустя несколько минут молчания, — я — глава ордена Маргот, а ты принадлежишь к моей линии. Ты и Марианна.

— Мы… родственники? — удивлённо выдала я.

— Скорее я — родоначальница, а ты — мой далёкий потомок, — поправила она и кивнула на своих товарок, — они мои сёстры, каждая ведёт свою линию «сол».

— Моя линия — линия сердца, — улыбнулась Лазаринна, — я и мои потомки отвечаем за поиск истины чувств, наша правда милосердна и исцеляюща. Мы избавляем души от тяжести лжи. Нас ещё называют исповедницами.

— Весьма бесполезная и слабая линия, — скривилась Аманна, — и плодятся как кролики.

— Ой, не начинай, — закатила глаза Рамонна.

— Зато моя линия не несёт вред и разрушения! — фыркнула Лазаринна.

— А моя линия — линия познания, — быстро и громко заговорила Мона, стремясь не дать разгореться спору, — скажу без пафоса, я и мои потомки специализируемся на поиске знаний и исследованиях нашей необъятной вселенной. Мы учёные. А линия Аманны — голая правда, как оно есть. Рубит с плеча, её функция разрушение устоев, уничтожение всего неверного. Она и её потомки не один мир разворотили.