Гроб опустился у ног жреца, проломились доски, открывая лежащее в соломе скрюченное тело в остатках бинтов.

Шелест песка был едва уловим. Ветер трепал белую одежду. Взметнулось вверх мощное магическое пламя, которому всё равно, что поглощать: живую ли плоть или мёртвую.

Рунихен уже давно не верил богам.

Не верил он и обещанием счастливой загробной жизни. Может, пришла уже пора выяснить, что ждёт человека за чертой смерти?

Рано или поздно нужно перестать бояться и узнать…

Стефания очнулась в просторной комнате с белыми стенами. Кроме кровати, на которой она лежала, и тумбочки, здесь ничего не было. Ах, ещё изображение богини на стене.

Она попыталась сесть, и тут же дверь распахнулась. Вбежала сестра милосердия в серо-белом платье и таком же платке.

– Вам нельзя вставать! – женщина уложила Стефу обратно, та даже не успела что-то возразить. – Вы очень слабы, пани. Может, хотите пить? Я вам принесу поесть. Вы наверняка голодны.

– Где я? – в горле пересохло, от глотка воды она бы не отказалась.

– В больнице святой равноапостольный Магдалины.

В столице? Последнее, что Стефания помнила, как пыталась попасть в кабинет к Янеку. Потом… Вроде кто-то с ней разговаривал? Она потеряла контроль над магией?

– Но как я тут оказалась?

– Как только покушаете, к вам придёт посетитель, – сестра мило улыбалась, но встать не позволила. – Он долго ждал, пока вы очнётесь.

– Янек? – сердце оборвалось, а потом пустилось вскачь. Что бы там, в далёком Гдыньске, ни произошло, он успел, помог, спас!

А потом прошиб холодный пот.

А если не Янек? Если она в столице, да ещё в хорошей лечебнице, то… дядюшка? Но он же за всё время не удосужился узнать, как же у неё дела?

Еда, принесённая сестрой, была сытной и вкусной. Женщина смотрела с умилением, как Стефа подносит ко рту ложку с бульоном, отламывает хлеб, но чудилась в этом не забота, а страшное желание накормить, если больная откажется есть. Посуду унесла тут же, обронив, что встречу с пани давно ждали.

Потом появился целитель, который долго и молча сканировал девушку, водя рукой над ней, но разговаривать не стал, лишь указав на свой знак мага. Сапфир и ключ. Значит, один из сильнейших и ради мастерства дал обет молчания.

Не успел лекарь уйти, как в палату, после вежливого стука вошёл старик в малиновой мантии и шапочке кардинала.