— 7-

В академии было празднично. Шумно, суетно, и удивленно как-то. Почему-то раньше никому в голову не приходило устраивать подобные праздники. Не то что бы кому-то не нравилось, но вот просто — не было праздников. Я только головой качала, слушая папочку — ректора. Хотя… если в академии учатся одни мальчишки и им не перед кем хвост распускать — какой из этого следует вывод? То-то и оно. Установка только на учебу. А если шкода какая случалась — карцер, клетки с магическими и дикими зверями, кухня и конюшня. Все. Никаких других развлечений не предусмотрено уставом.

— От сна восстав — учи Устав! Ложишься спать — учи опять, — бурчала я, перелистывая толстенный том. Рукописный, между прочим. Буковки с завитушками и росчерками. Заставки в виде человечков…. Красота, сквозь которую трудно продраться.

— Устав — основа нашей академии, — заявил супруг, пассом отправляя книгу на полку в шкафу. — Время, правда, изменилось, и многое пункты уже не недействительны.

Валико на ручках унес меня в наше уютное гнездышко, которое я все же свила, стребовав с папочки обещанную кровать. Самое странное, мне доставляло подлинное удовольствие хлопотать по дому, обустраивая наше жилище.

Нравилось перестилать постель, взбивать подушки, носиться по дому с тряпочками и метелками, между делом запуская заклинания влажной уборки. Между прочим, добилась весьма значительных успехов в бытовой магии, и наш домик сверкал чистотой и благоухал всем самым вкусным. А еще из кухни плыли обалденные запахи: ваниль, корица, южные специи, которые даже самое непрезентабельное блюдо способны превратить в шедевр кулинарии. Впрочем, все странности объяснимы: рядом со мной человек, который стал для меня светом очей. Причем меня совершенно не тянуло в нем растворяться, теряя себя, как личность. И не хотелось, чтобы он всецело принадлежал мне. пожалуй, мы были на одной волне. Смотрели в одну сторону. Думали об одном. И даже не спорили, принимая какие-то решения, касающиеся нашей жизни.

Вот и сейчас, с удобством устроившись подмышкой у супруга, я рисовала на его животе спиральки и дорожки, размышляя: чем бы еще потрясти этот мир.

— Что ты еще придумала, сокровище мое? — перетащил меня к себе на грудь Валико. — Какие еще новшества собираешься привнести? Только давай без фанатизма, ладно? А то, подозреваю, у Его Величества тоже какая-нибудь мысль возникнет.

— Думаю, что пора уже выходить из сумрака, как ты считаешь?

Валико вздохнул. Помолчал. Снова вздохнул. Да так тяжко.

— Ты чего? — не поняла я. Встала, покрутилась у зеркала, оценивая проделанную работу. А что — весьма неплохо получилось. Все нужные выпуклости на месте. Не такие роскошные, как у некоторых леди, ну, так я за пышными формами не гонюсь. Зато жир не висит, на целлюлит и намека нет.