Я тяжело вздохнула. Если бы это был не Тир, пришлось бы действовать очень жестко, чтобы поставить горца на место. Нике был хорош именно вот таким безбашенным презрением ко всяческим рангам и наплевательским отношением ко всем без исключения более статусным личностям. Идиотизм? Возможно. Горский идиотизм. Но раньше мне это нравилось, а сейчас, видя семнадцатилетнего Нике, мне просто хотелось скрипеть зубами от злости и бессилия, я не предполагала, что воспитание великовозрастного чада протекает настолько сложно. Ограничить и при этом не сломать. Бедный дядя.

— И какие? — Я стащила с куска Бутча засахаренную вишенку, закинула в рот и с удовольствием захрустела. — Просветишь?

— Тебе всё понятно?

Дядя с самого утра был задумчив и погружен в свои мысли. Он третий раз поливал медом одну и ту же лепешку и отставлял в сторону, так и не попробовав ни кусочка. Что-то происходит — Вестники сновали и вчера, но сегодня было просто светопреставление — вспышки так и мелькали, причем большинство было от Хэсау.

— Стандартные. Три боя. До первой крови. Можешь порезать пальчик, — хохотнул дядя. — Шахта против шахты, — он прищелкнул кольцами, рассматривая руку на свет, льющийся из затянутых морозными узорами окон. — Двадцать…

— Не особенно, — честно ответил дядя. — Но предложение они отозвали, а так условия равные. Они хотели шахту.

Ремзи зашипел в ответ сквозь зубы.

Я послушно кивнула. Если бы не Ремзи, я бы следовала плану дяди полностью, но…

— Вкусы меняются, — я пожала плечами. — И там ещё был кастет, — пояснила я. Потому что кастет прекрасно дополнял репродукцию. — Я покажу…, — я запустила руку во внутренний карман и достала мою прелесть, — вот, — я показала, как хорошо сидит, как влитой. Тут даже Бутч оторвал голову от тарелки и внимательно изучил мой маленький кулачок. — Ну, разве не прелесть, дядя? И разве Люци не прелесть? — закончила я весело. Реакция дяди была предсказуема — он поморщился.

— Чем ты не довольна? — Сир Кастус уже читал что-то на первой полосе. — Так по-крайней мере у тех, кто не знаком с тобой лично, сложится правильное мнение…

В дядином кабинете было тепло — весело потрескивал камин и ярко алые языки пламени благодарно облизывали каменную кладку. У меня горели щеки с мороза и уши — видимо сегодняшней пищи для обсуждения юным Тирам хватит надолго.

— Вайю, — позвал меня Луций. — Если ты свободна — в кабинет, обсудим план занятий, — Наставник потряс свитком, видимо дядя всё-таки приложил свою тяжелую руку к моему графику обучения.

— Это не мне, — я покосилась на одинокую черную фигуру Бутча, который замер слева у входа. Он с самого начала решил не проходить далеко, выбрав первый столик, видимо, чтобы не портить праздник.