Клять.

Даже это вытравили.

Ладно, обвыкнется. Не до того сейчас. Да и не ему заниматься лечением.

Ингвар нашёл ещё один лук. Совсем простой, тисовый. С едва живой тетивой и попорченными стрелами. У половины проржавели наконечники. У другой половины они были стеклянными. Непонятно, зачем Бранд таскал с собой этот набор горе-лучника. Невероятно, чтобы стрелок так относился к своему оружию. Такое впечатление, что лук был ему навязан. Потому и хранился не при седле, а в тюках на вьючной лошади.

Там же отыскались и запасы корма для лошадей, и большие деревянные фляги. Вначале напились сами. Потом напоили лошадей, налив воду в котелок.

— Ты всегда так неподвижно сидишь?

Нет ответа.

— Пока не прикажут?

Быстрый взгляд.

— Может, хочешь есть?

Быстрый жадный взгляд. Ясно. Голодная.

— Я вот хочу. Посмотрим, что тут у них есть.

В седельных сумках Рэкки, коня латника, нашлось кое-что поинтереснее чёрствых лепешек. Крупные куски пеммикана, завёрнутые в тряпицы и упакованные в пахнувший салом пергамент. Нинсон протянул один такой брусок Грязнульке, чтобы она могла погрызть, пока он собирается в дорогу.

Похоже, девочка не знала, как подступиться к такой еде.

— Тебя чем-то другим кормили?

— Да.

— Лепёшками?

— Нет.

Ингвар уже собирался было спросить, чем же тогда, но понял, что пожалеет, услышав ответ. В ближайшем прошлом этой девочки вряд ли есть что-то хорошее. И уж точно нет ничего, что он мог бы исправить.

— Это мясо. Я не знаю, какое. Говядина, кажется. Коровки. Му-у-у. Мясо посушили, покоптили и перетёрли с сухариками и мукой. Какие-то ягодки ещё. Это вкусно. Смотри!