«Сто сорок четыре вида трав! Целый гросс в одной бутылке!»

Вспомнилась и реклама жёлтого шартреза:

«Шартрез! Теперь шафрановый!»

Ингвар сделал большой глоток.

Шартрез легко нашёл путь в желудок и терпко-горьким запахом вытеснил усталость и недомогания последних дней. Ингвар сделал ещё один глоток, чувствуя, как уставшая кровь быстрее побежала по венам.

Вишнёвый самоцвет Мортидо пожелтел.

В другом кармане обнаружился ксон. Чёрное зеркало лежало на серебряной пластине граммов в двести. Витиеватым шрифтом, напоминавшим узоры доспехов Бентэйна, было выгравировано:

«На свете не бывает ошибочных мнений.

Бывают мнения, которые не совпадают с нашими, вот и все».

— Мразь. Даже жалкая дворняга сможет отличать хорошее от плохого, а правильные действия от неправильных. Даже последний недоумок может сказать, что твои действия, твоё мнение о мире и о том, что следует делать, а чего не следует — это ошибочное мнение. Ошибочное.

Ингвар сплюнул и добавил по буквам, каждый раз ударяя пальцем по чёрному зеркалу, потому что считалось, что так слово с большей вероятностью попадёт в Мактуб:

— Мразь.

Громоздкую вещицу дополняла обложка из кожи шипастой рептилии. Оставалось гадать, сколько стоила вся эта дебелая красота. Но Ингвар готов был отбросить эти богатства в сторону, как упаковку настоящего подарка. Потому что там, в кармашке плотной обложки, лежала квента.

Квента! Пропуск в жизнь.

Ингвар бережно достал карточку с обтрёпанными краями, осмотрел, убрал обратно. Великан не был похож на человека с портрета в квенте. Но лучше так, чем никак.

В ящике из железного дерева с Уроборосом на крышке оказался целый набор для ремонта и обновления амуниции. Катушки шёлковых ниток и впрок заготовленные перья. Рядком в специально выточенных углублениях покоились три колбы с подписями.

Колба с густым белёсым киселём, похожим на прокисшее молоко. «Клей».

Колба с маслянистой жидкостью табачного цвета. «Яд».

Колба с мелким порошком свекольного цвета. «Краска».

Ингвар рассовал их по карманам и надел куртку.