Хрийз подняла голову, стала смотреть на купол, на который сквозь пелену лёгкой метели падали косые, зеленовато-жёлтые лучи неяркого зимнего солнце. Отчего-то до слёз было жалко княжну. То ли из-за детства её, сожранного давней войной, то ли из-за Пальша Црная, не умевшего найти для своего бойца доброго слова. Наверное, будь княжна мальчишкой, говорили бы иначе… Но мальчишка не пролежал бы в коме двадцать лет. Не выдержал бы! Хрийз не знала, откуда взялась такая уверенность. Она просто знала.

И была права, хотя, конечно же, о своей правоте не задумывалась. В любом мире женщинам дано больше сил, чем мужчинам. Женщина служит любви и жизни, в этом её суть, источник её силы. И если по какой-либо причине она переступает в себе запрет на убийство, то становится на страшный путь разрушения и смерти. Ломая себя, кромсая душу, растаптывая в себе всё, что ещё могло бы сохранить в ней человека. Не приведи судьба встретить на своём пути такую!

Не говоря уже о том, чтобы полюбить

Солнце низко висело над застывшим морем, касаясь краешком диска далёких островов. Набережная изгибалась подковой, выбрасывая надо льдом прямые иглы причалов. И как же здорово было не просто чувствовать на щеках острые иголочки мороза, а видеть цветные тонкие снежинки, танцующие в солнечном луче. Не просто ставить сапожок на дорожку и слышать хруст и скрип под подошвой, а видеть собственный свой след, остающийся на снегу. Ощутить сквозь перчатку стылый холод гранитного парапета и увидеть серый в крапинку старый камень, отшлифованный до зеркальной гладкости…

Хрийз с удовольствием всматривалась в детали окружающего мира, любовалась оттенками, в каждом встречном предмете подмечала ту или иную особенность; ничего подобного за ней раньше не водилось. Зрение — великий дар! Девушка осознала это в полной мере. Куда-то на десятый план отошли все беды и горести, тоска, неумение прижиться в новом мире, собственная неприкаянность и страх перед будущим. Хрийз — видела. Всё остальное не имело значения.

Сегодня наконец-то выписали из больницы. С предписанием приступить к работе послезавтра. Окровенно говоря, Хрийз очень боялась, что работу потеряет. Столько болеть! Но обошлось, слава богу. А то куда тогда идти, обратно в Службу Уборки проститься?..

Дома, — если только можно было назвать домом ту маленькую служебную квартирку, которую девушке предоставили на время работы, — ждал сюрприз.

Возле дверей стояли большие короба, окованные серой сталью. Всего их было восемь. Массивные, тяжёлые. Хрийз попыталась открыть один, ничего не вышло. Стальные уголки вспыхнули на миг слабым сиянием и угасли. Магия! Короба были надёжно запечатаны от постороннего любопытства. Но что они здесь потеряли, если их нельзя открыть? Отправитель ошибся адресом?