— Извините меня, пожалуйста, — сказала Хрийз. — Я… с дороги. Не ожидала никого встретить… тем более, вас… испугалась.
Острые иголочки сухого снега кололи разгорячённое лицо. Сейчас обругает снова, ну что ж. Его право. Вот прямо сейчас… Но он молчал.
— Давайте сначала? — предложила Хрийз. — Вы мне пожелали доброго вечера, а я ответила: 'Доброго вечера и вам'. Пойдёмте теперь в тепло, расскажете, какое у вас ко мне дело…
— Ты с дороги, сказала. Может быть, пойдём куда-нибудь поесть. Для начала.
— Ну уж нет! — отказалась Хрийз, воображая себе эту картину; последствия славного ужина с Канчем сТруви встали в памяти как наяву. — Там на нас все будут пялиться, и разговора не выйдет. Я… привезла с собой выпечку, голодными не останемся. Пойдёмте же.
Только закрыв дверь, она поняла, как же всё-таки замёрзла. Оттепель закончилась, вернулись холода, поистине адские. Дожить бы до весны, не вымерзнув как мамонт…
Хрийз сняла куртку, торопливо прошла в гостиную, чтобы прикрыть дверь в спальню. В спальне царил бедлам: проспала утром, спешила, не прибралась. Классика жанра: внезапный гость, раскавардашенная постель и разбросанные вещи. Ну, трусов и лифчика не видно, слава богу, они с другого края постели, вряд ли из коридора их успели заметить. Девушка свирепо отругала себя злыми словами и решила впредь убираться всегда, проспала или не проспала, лень или не лень, до последней соринки прибираться, до пылинки. Чтобы больше вот так не позориться. Что о ней этот сЧай думает? Хамку уже встречал, теперь увидел неряху…
— Можешь звать меня сЧай, — сказал он, устраиваясь за столиком.
Кресло жалобно скрипнуло под его весом, но выдержало.
— Так вас Ненаш называл, — отозвалась Хрийз из кухоньки.
Как хорошо, что купила у тех горцев чашечки и заварник, счейам, как говорили местные! Хоть здесь не краснеть.
счейам— Да, Ненаш… И ты можешь. Лично прозвище, приклеилось с войны ещё. Я был самым маленьким в партизанском отряде…
сЧай означало Малыш. Хорош малыш, ничего не скажешь. Под потолок и плечи не во всякую дверь войдут. Странно было думать о том, что этот мужчина был ребёнком когда-то. Маленьким мальчиком, которому приходилось убивать, чтобы отомстить и чтобы выжить…
Хрийз быстро накрыла на стол, снова порадовавшись провидению в лице матушки Милы, уговорившей взять с собой не только инжировые булочки, но и пирожки с рыбой, с яйцами и капустой. Всё это Хрийз красиво разложила по тарелочкам. Не как в ресторане, конечно, но всё же.
Терпкий запах горячего счейга поплыл по квартирке, смешиваясь с изумительным духом свежей выпечки. сЧай взял пирожок, повертел его в руках, а Хрийз подумала с беспокойством, что моревичи, может, пирожки не едят, и зря, получается, отказалась от ужина в ресторане. Пусть бы пялились, но человек бы нормально поел… Что такое голод после сумасшедшего холодного дня Хрийз себе очень хорошо представляла. Но гость съел пирожок не поморщившись, и от сердца отлегло. Почему-то ей было не всё равно, а почему, не понимала сама.