— Твою-то мать, Хрийзтема! Когда ты начнёшь уже соображать хоть что-нибудь? Сколько мне тебя опекать, до старости?

— Не кричите на меня, — дерзко возразила девушка. — Сами не объясняете толком ничего никогда! А я виновата!

— На что ты надеялась, девчонка?! Что ты можешь сделать такого, что не смогли сделать мы с Сихар?!

— Вы и уважаемая госпожа Црнаяш, — целители, — упрямо возразила Хрийз. — А я — Вязальщица. Это другой магический статус, совсем другая магия. Я смогу!

— А вы что ухмыляетесь? — набросилась Хафиза на доктора сТруви. — Вы знали про книгу!

— Знал, — не стал он отпираться. — Ты ведь отобрала бы её у девочки, не так ли?

— Конечно! Рано ей ещё магией баловаться! Маленькая ещё! И так всякая дрянь, которой не лень…

— Пока мы спорим, уходит время, — указала Хрийз. — Я бы уже рядов семь связала!

Хафиза дрогнула, девушка поняла это по тому, как целительница отвела взгляд. И тут же поспешила закрепить успех:

— Вы тоже время теряете, Хафиза Малкинична.

— Хорошо, — сердито выговорила целительница. — Но — под моим контролем! Здесь! Займёшь соседнюю палату.

— Мне нужно забрать книгу и инструмент, — торопливо выговорила Хрийз, на такой успех она не рассчитывала.

— Заберёшь, — бросила Хафиза Малкинична. — Канч, вы ей поможете?

— Конечно, — не стал отказываться упырь.

* * *

Хрийз спешила. Полотно из разноцветных стеклянных нитей росло быстро, но, по ощущениям, недостаточно быстро! И потому Хрийз спешила, как могла, замирая от шагов за дверью. Вот как войдут, как скажут, что — всё. Что дальше можно не стараться. Что незавершённое творение вместе с остатком нитей пойдёт теперь на погребальный костёр вместе с той, кому оно предназначалось.

В окно постучали, сначала тихо, деликатно, затем долбанули так, что стекло едва не вылетело. Яшка! Хрийз встала, впустила птицу. Сийг возмущённо обругал хозяйку за медлительность, порхнул на изголовье кровати и там уселся, поджав одну лапу и нахохлившись. Он понимал, что соблюдать тишину всё-таки надо. Хрийз обняла его, погладила по спине:

— Ну, прости, родной… Мне надо, понимаешь? Надо работать.

Он всё понимал. Работай, говорил его оранжевый глаз. Работай…

Хафиза зашла поздно вечером, ближе к полуночи. Как-то замялась на пороге…. Хрийз подняла голову, спросила тревожно: