Аэлин застыла, зная, что аггрефьер слышит ее мысли. Однако сейчас охотнице было без разницы, знает ли Теодор, о чем она думает. Все ее размышления были посвящены новой персоне, нешуточно фигурирующей во всей этой истории. Молодая женщина знала лишь одну личность по имени Бэстифар, которая учредила малагорский цирк и которую «не посмел бы казнить Бенедикт Колер» ввиду знатного положения. Бэстифар шим Мала, нынешний царь Малагории.

«И как я могла не догадаться?!»

Аэлин с трудом подавила нервный смешок, понимая, что именно к нему в плен попал Грэг Дэвери. К аркалу. К существу, которое, согласно охотничьим заметкам, способно не просто забирать боль, но управлять ею, передавать ее. К мастеру пытки.

И ведь Аэлин, судя по всему, уже приходилось сталкиваться с царем Малагории. В Сальди полтора года назад. Тогда он, разумеется, представился не официально, а назвался Шимом. Однако все последующие детали легко выстраивались в общую линию. Война Королевств, знакомство Мальстена с Бэстифаром, дезертирство данталли и его жизнь в Малагории, затем пленение Грэга… после Аэлин не знала, что произошло и почему Мальстен покинул царство, но, выходит, Бэстифар этот поступок не одобрил. А, так как поймать и привести силком данталли, обладающего возможностью прорываться даже сквозь красное, он не мог, аркал сделал так, чтобы Мальстен, ведомый совестью, отправился в Малагорию сам. Для этого так удачно подошла охотница, дочь Грэга Дэвери, которая должна была привести беглеца обратно. В нужном направлении ее вели безымянные группы кхалагари, так странно испарившиеся после встречи молодой женщины с искомым данталли. А наводкой для поиска Мальстена послужил дневник, столь удивительным образом обнаружившийся в Сальди, когда «случайно» решивший помочь Шим нашел путевые заметки Грэга в «сокровищнице» пожирателей плоти.

— О, боги… — выдохнула Аэлин. Теодор прищурился.

— Ловко вы все соединили в одну цепочку. Признаться, я бы, наверное, так быстро все не сложил, — качнул головой аггрефьер.

— Так я права? — похолодевшим голосом поинтересовалась охотница.

— Доподлинно мне это неизвестно, леди Аэлин. Но на правду похоже. Вы не ошиблись насчет начала истории: Мальстен действительно познакомился с Бэсом на Войне Королевств и работал с ним, пока не разоблачил себя перед анкордской армией. К слову сказать, раскрыли нашего данталли именно потому, что он впервые прорвался сквозь красное, чтобы спасти — кого бы вы думали? — Бэстифара. И тогда Мальстен ощутил на себе, что за расплата полагается за прорыв сквозь этот барьер. Рерих VII предупреждал, что если раскрытие случится, то на поддержку или защиту рассчитывать бессмысленно. Так и вышло: король Анкорды отказался от всех своих слов и уже готов был отдать приказ о немедленной казни данталли. Только вот Бэстифар не разделял его убеждений. Он поставил армию на колени, заставив всех присутствовавших там людей почувствовать на себе пытку аркала, и Рерих позволил Бэсу забрать Мальстена с собой и уйти. Нашего друга, разумеется, обвинили во всем, в чем только могли. Подсуетился и Красный Культ, после чего заполыхало Сто Костров. На одном из них сожгли подставного данталли, чтобы сгладить мировой скандал и одновременно убить имя анкордского кукловода, превратить нашего друга в официального мертвеца. Но это вам ведь уже известно, так?