Дезмонд покачал головой, стараясь собраться с мыслями. Его жажда увидеть мучения Мальстена, чтобы напомнить себе о его слабых сторонах, моментально улетучилась. Сейчас он видел перед собой не торжество справедливости, а своего собрата-данталли, который испытывает страшную боль совершенно незаслуженно. Он не сделал ничего плохого, чтобы так мучиться.

— Почему ты здесь? — обеспокоенно спросил Дезмонд. — Ты мог отпустить не всех циркачей, мог хотя бы добраться до комнаты…

Пока он говорил, Мальстен беспокойно зашевелился. Дезмонд решил, что он ищет положение, в котором ему станет чуть легче — хотя знал по себе, что это невозможно, — но затем понял, что Мальстен пытается подняться на ноги.

— Что ты делаешь? — округлив глаза, в недоумении воскликнул он. Мальстен проигнорировал его вопрос, продолжив попытки подняться. Взгляд его помутился, и Дезмонд испугался, что он вот-вот умрет, не выдержав боли. — Прекрати! Мальстен, не вставай!

Дезмонд за пару шагов преодолел разделявшее их расстояние, и разжал кулаки Мальстена, цеплявшиеся за перила. Заставить его снова принять полулежачее положение почти не составило труда — сил на сопротивление у него сейчас не было.

— Хватит! Ты же сделаешь себе только хуже! — воскликнул Дезмонд. — Это может убить тебя, ты это понимаешь?

— Нет, не может, — устало возразил Мальстен, вновь подавив рвущийся наружу стон.

— Ясно. Ты уже бредишь. Я позову Бэстифара, — решительно заявил Дезмонд.

— Нет! — Каким-то образом у Мальстена хватило сил поймать его за руку и остановить. Однако больше ничего он сделать не смог, почувствовав, как боль от этого усилия проходится кузнечным молотом по его костям. Мальстен вновь стиснул челюсти, все его тело сотрясла волна дрожи. — Не надо его звать… не нужно никого… сюда приводить. Я остался здесь, чтобы не было зрителей. Уйди сам… и не веди никого, пожалуйста! Слышишь? Я не могу… не хочу, чтобы это видели. Ненавижу это…

Расплата — зрелище.

Зрители захотят еще.

Дезмонд замер, видя, как мучительно исказилось лицо Мальстена перед тем, как он отвернулся и снова попытался подняться.

— Хорошо! — выпалил Дезмонд, поднимая руки в знак своей капитуляции. — Хорошо, я никого не буду звать, я уйду, я оставлю тебя в покое, если ты этого хочешь.

Мальстен не отвечал.

Дезмонд помедлил еще пару мгновений, а затем начал медленно и осторожно спускаться по лестнице вниз. Больше он не услышал ни единого звука с платформы: ни стона, ни крика, ни шевеления. Мальстен, казалось, застыл и сумел успокоиться, только когда его оставили с расплатой одного.