От колкости его слов Альберта снова передернуло.

— Я боюсь, я бессилен здесь что-либо сделать, господин Фалетт. Мне очень жаль, — виновато произнес он, проглотив опасные заявления о том, что мало в чем разделяет позиции своего отца.

Юджин Фалетт скептически фыркнул.

— Тогда, может, не стоит звать меня «господин» при таком раскладе? Это жгучее лицемерие, не находите, сир?

Все напрасно, — сокрушенно подумал Альберт. — Этот человек не даст мне ничего, кроме яда и обид. Он не захочет со мной говорить.

— Тогда, может и вам стоит отбросить это издевательское «сир»? — с жаром бросил принц. — Видно же, что вы меня ни во что не ставите! Если уж прекратить лицемерить, то обоим!

Слова Альберта прозвучали гораздо громче, чем ему хотелось, и он округлил глаза от ужаса, чувствуя, как снова вспыхивают предательскими красными пятнами едва остывшие щеки. К его удивлению, на Юджина Фалетта его выкрик тоже произвел впечатление. Напряженная скобка между бровей разгладилась, а глаза будто сделались чуть больше, перестав смотреть с прежним презрением. Взгляд ушел в сторону, а левая рука легла на предплечье правой, и Альберт обратил внимание, что это предплечье как-то странно изогнуто: по-видимому, неправильно срослось после травмы.

— И то верно, — едва слышно произнес Юджин Фалетт. — Прости, парень.

Альберта шокировало, как легко этот человек перешел с «вы» и «сир» на «ты» и «парень», однако так было даже лучше. В этих словах мгновенно зазвучала какая-то доселе невиданная искренность, и принц понял, что буквально истосковался по ней. Больше не было «королевского отпрыска». Был только он, Альберт.

— Я ведь… понимаю, что ты не можешь повлиять на решения своего отца. Как и я не мог повлиять на решения своего командира на войне. Я представляю, каково тебе… хотя тебе, наверное, еще сложнее: обязательств море, а привилегий почти нет.

Альберт усмехнулся. Юджин Фалетт донельзя точно передал его ощущения.

— Примерно так и есть, — хмыкнул принц.

Юджин потер больное предплечье и кивнул в сторону дороги.

— Ладно, давай уж пройдемся. Ты, кстати, тоже зови меня просто Юджин и на «ты». А то странно выйдет, что я так фамильярно обращаюсь к принцу, а он передо мной расшаркивается.

Альберту не понравилось, как это прозвучало, но возразить было нечего, и он кивнул.

— Хорошо.

Некоторое время они шли по дороге молча. Когда конь Альберта у коновязи почти скрылся за поворотом, Юджин неловко спросил:

— Гм… так зачем ты приехал? Ты, вроде, хотел о чем-то поговорить.