Мальстен выдохнул и осторожно убрал нити. Боль начала разгораться беспощадным пожаром в его теле, и он стиснул зубы, чтобы не выдать себя ни единым звуком.
Аэлин благодарно улыбнулась и прильнула к прутьям камеры отца.
— Папа! — воскликнула она. — Спасибо! Боги, ты даже не представляешь, как я счастлива это слышать!
Мальстен прикрыл глаза, стараясь выровнять дыхание. Он надеялся, что Аэлин будет говорить с отцом еще достаточно долго, чтобы дать расплате время утихнуть, однако она радостно повернулась к нему и кивнула в сторону лестницы.
— Идем! Нужно поговорить с Бэстифаром как можно скорее!
Не дожидаясь Мальстена, она поспешила прочь из подземелья.
— Гм… спасибо за понимание, Грэг. — Слова данталли прозвучали чуть суше, чем он хотел, но охотник не обратил на это внимания.
— Я делаю это ради дочери, — сказал он. — Не ради аркала, так и знай.
— Знаю, — ответил Мальстен и последовал за Аэлин.
Подниматься по лестнице было сущим мучением, но он попытался не отстать от охотницы, которая взлетела по ступеням почти бегом. Она обернулась уже в коридоре дворца, поняв, что ждать приходится слишком долго.
— Боги, я и не думала, что получится его убедить! Он всегда был так непреклонен в этом вопросе. А уж если говорить о Бэстифаре… — Аэлин осеклась на полуслове и нахмурилась, глядя на данталли. Лицо его было бледнее обычного, а на лбу блестели бисеринки пота. Аэлин качнула головой. — Мальстен?
— Мы еще не закончили дело. — Он попытался изобразить энтузиазм и натянул улыбку. — Нужно еще убедить Бэстифара, что Грэг на нашей стороне.
Голос звучал слишком сдавленно и отрывисто.
— Мальстен, что ты сделал? — тихо спросила она, угрожающе сдвинув брови.
— Аэлин…
— Ты