Стоило жертве умереть, а его телу окраситься красной кровью, черные нити данталли втянулись обратно в ладонь — так резко, будто их оборвали. Конрад сделал два шатких шага назад и коротко вскрикнул. Он обнял себя за плечи, будто боялся, что боль разорвет его на куски, и закусил губу, чтобы подавить очередной стон. Дыхание его стало тяжелым, он оперся на ствол дерева, закрыл глаза и попытался пережить приступ боли.

Даниэль смотрел на него бесстрастно. То состояние, что пришло к нему во время смерти оленя, никак не желало отступать.

Конрад тихо застонал.

— У тебя тоже так? — дрожащим голосом спросил он. — Когда они умирают, пока ты их держишь, расплата сильнее?

Даниэль отчего-то ощутил себя больным и постаревшим.

— Всегда, — надтреснутым голосом ответил он.

Данталли переждали, пока боль Конрада утихнет. Вскоре он пришел в себя и кивнул в знак того, что сможет тащить добычу к лагерю.

— Ты когда-нибудь надевал красное? — вдруг спросил Конрад.

Даниэль вздрогнул.

— Доводилось, — буркнул он.

— И что происходит?

— Слепнешь, — отчеканил Даниэль. Говорить о том, что красная ткань на теле каким-то образом вызывает у данталли слепоту, ему не хотелось. Из всех воспоминаний эти отчего-то были едва ли не самыми неприятными.

Конрад буркнул что-то себе под нос, помогая Даниэлю нести обезглавленное животное к лагерю.

— А ты никогда не думал, что когда на нас попадает кровь, мы не слепнем? Почему? А стоит надеть хоть красную повязку или вышить красный узор на костюме…

— Не знаю.

Разговор не клеился, хотя Даниэль и понимал, что любопытство Конрада оправдано. В конце концов, ему не раз доводилось видеть окровавленных людей. И кровь на их телах работала, как красные одежды — отпугивала, огораживала, делала размытыми. Однако в поединках, если кровь противника попадала на данталли, отчего-то подобного эффекта не было.

— Может, природа решила уберечь нас хотя бы от этого? — хмыкнул Даниэль. — Хотя бы зрение в бою мы не потеряем, если просто испачкаемся в чужой крови.

— Да, но почему? Кровь тоже красная.

— Я не знаю, Конрад, — буркнул Даниэль. Желание вести этот разговор, ненадолго разгоревшееся, начало стремительно сходить на нет.

— А ты замечал, что если на тебя попадает чужая кровь, участок кожи, куда она попадает, чуть жжет? Совсем немного. Даже если на одежду попадает.