Юрген широко зевнул и потер плечи, ежась от ночного холода.

— Ох и заживем мы, когда вернемся на материк! — с мечтательной улыбкой протянул он. Арвен не удержался и зевнул вслед за собеседником.

— Сначала до Грата надо добраться, — лениво напомнил он. — А ты уже заладил про материк.

Юрген пожал плечами.

— Разве ты не мечтаешь зажить нормальной жизнью? — спросил он.

— Снова зажить, — поправил Арвен, и в голосе его засквозила обида. Юрген перевел на него вопрошающий взгляд, и тот продолжил: — Я был честным человеком… тогда, до войны. Потом начался голод, и я почти все потерял. Все, что мог, продал, чтобы прокормиться, а затем и воровал. А однажды, — он помрачнел, — даже убил. Тяжкие были времена. Жестокие.

Юрген поджал губы. Тянуло расспросить Арвена об этом убийстве, но он не стал. Судя по всему, рассказывать об этом Арвену не хотелось, он не был убийцей по натуре, уж Юрген таких повидал. Те обожали делиться подробностями и расписывать свои деяния во всех красках. Здесь явно был не тот случай.

— А тебя за что сослали на каторгу? — поинтересовался Арвен.

Юрген набрал в грудь воздуха, чтобы рассказать о том, как он в составе разбойничьей банды нападал на обозы с припасами во время войны, однако осекся, вглядевшись в песчаные дюны вдалеке. Звездное небо давало достаточно света, чтобы Юрген смог с уверенностью сказать, что видел какую-то перемещающуюся фигуру в чем-то белом там, за дюнами.

— Ты чего замолк? — Арвен пихнул Юргена локтем в бок. — Уснул, что ли, на ходу?

— Ты видел? Там кто-то ходит… кажется. — Юрген прищурился и чуть подался вперед, чтобы лучше рассмотреть фигуру. Арвен придержал его за плечо.

— Расслабься ты. В этой пустыне кроме нас, по-моему, ни души нет. Ну или какой-нибудь шакал…

— Нет, — покачал головой Юрген. — Это точно был не шакал. Богами клянусь, я видел там какого-то человека! Он, вроде, был в чем-то белом. Издалека не разобрать.

Арвен скептически скривил губы и настоял на своем, хотя вгляделся в дюны, стараясь разобрать хоть что-то в ночной темноте.

— Никого там нет, — заверил он.

Юрген пожал плечами и не стал упорствовать, однако в каждом его движении стало проглядывать ощутимое напряжение.

Кто или что может водиться в Альбьир? Он понятия не имел. Пока им попадались пустынные цветки, шакалы и скорпионы. Как ни странно, последние не унесли ни одной жизни, а пустынные цветки прикончили троих. Зыбучие пески унесли около двух десятков жизней — с некоторыми погибшими Юрген был даже лично знаком, пусть и не близко. Для него все это значило лишь одно: Альбьир нельзя доверять, и за каждой дюной, которая кажется безобидной, может подстерегать что-то, к чему невозможно подготовиться.