— Плохо! — рявкнул Кан. — Ещё!

Юноша пал на землю и перекатился. Вскочил в грязи свежепрополотой грядки и тут же выбросил тело на врага. Восходящий удар! Нисходящий!

Меч Кана замысловато обошёл квадрат тяжёлой гарды и на глубину укуса пропахал предплечье. Рукав разошёлся. Из напряжённых вен заветвилось. Но царапины были привычны. Не от них взмок. Холодная полоса остановилась точно под затылком.

Кан отодвинулся и зло тряхнул поседевшими лохмами:

— Отвратительно! Чему вас учат?! Последняя шлюха колет булавкой опаснее, чем ты! Ещё! Достань меня! Ну!

Син закусил губу. Клинок скорой молнией взвился в воздух и начал рисовать петли, способные запутать даже владельца. Кан усмехнулся и вписал свой меч в сложную вязь. Раз! Раз! Раз! Остриё уверенно воткнулось в плечо, резануло бедро и остановилось возле уха.

— Старый Пат совсем из ума выжил? Не может натаскать своих щенков?

Юноша стиснул зубы. Насмешливое лицо врага было совсем рядом. Человек, убивший его отца и мать, был так близок, что тепло распаренного работой тела ощущалось в воздухе. И этот человек смеялся над учителем, отдавшим его обучению всего себя!

Син зарычал и коротким злым движением сбил меч Кана. Он сможет показать всё, чему учили! Сможет срезать эту усмешку с лица. И принесёт её наставнику. Рассечёт, как и положено, лицо, помочится и потопчет соломенными сандалиями. Кожа сойдёт так, что можно будет натянуть на деревянного болванчика. То-то будет трофей!

Враг отодвинулся раз, другой, третей, пропуская мимо бешеные атаки. А четвёртую — встретил. Словно вихрь метнулся под ноги к летящему с поднятым клинком противнику. Присел, воткнув свой меч рукоятью в землю. Да и отошёл из-под опускающегося лезвия. Сел на обрыве.

Ощутив холодную сталь в теле, Син застыл. Чужое остриё упиралось в живот. Рукоять стояла на земле. И никто не держал меча. Но движение атаки заставило напороться на его остриё… Тяжело дыша, юноша взялся за лезвие и вытащил его из тела. Схватился ладонью за ткань рубахи, скрутил, чтобы удержать кровь и внутренности. Неуверенно стоя, оперся клинком о камни.

— Плохо, — констатировал Кан. — Никуда не годится! Нужно тренироваться. Ты слишком рано решил, что готов! Пока не будешь уверен, вызов мне не бросай.

— Повернись и дерись! — крикнул Син. Срывающийся голос даже самому показался отчаянно-смешным.

Кан не засмеялся.

— Иди в дом. Я не дерусь с детьми. Подрасти и научись держаться за меч!

— Защищайся! — Син тяжело поднял меч. Почувствовал, как движение выплеснуло на ладонь жаркую влагу.

— Иди в дом. Или истечёшь здесь.