— Защищайся… — стремительно бледнея, повторил Син и ринулся на противника.

Враг оказался невероятно близок. Сквозь туман юноша успел увидеть, как покидает его ослабевшие ладони меч и как руки врага принимают в объятье его рушащееся тело.

* * *

— Убери!

— Не дергайся…

— Убери это! Не нужно!

— Хочешь зубы покрошить или язык прокусить? Зажми во рту!

— Убери!..

— Как хочешь…

— Ааа!.. Дерьмо…

— Ничего. Рану прижгли. Буду шить — будет легче.

— Да чтоб тебя крысы сожрали!.. Старый осёл!.. Понос блудницы!.. Гангрена мочённая!..

— А ты быстро учишься… Слова-то какие нашёл — заслушаешься…

— Я тебя убью!

— Сначала научишься это делать…. А потом — придёшь и убьёшь…

— Уйди, сделай милость…

Кан усмехнулся и, подхватив запятнанную тряпицу с иглами и нитками, вышел из дома. Постоял в проёме, ласково щурясь на заходящее солнце. Достал из-под крыльца глиняную бутылочку. Глотнул. Задумчиво вгляделся в горное ущелье… И молодецки зашвырнул кувшинчик в пропасть. Усмехнулся болезненно. Тронул старый шрам на пол-лица. И прошептал незримому присутствию:

— Уходи спокойно, наставник Пат. Я присмотрю за ним…

* * *

Меч не слушался руки. Трудно заживающая рана не давала покоя. Вот и получалось, что вместо уверенного короткого свиста раздавалось долгое шипение. Лезвие врубалось в стволы, подсекая тонкие деревца, но удовлетворения это не доставляло.