Люцифера заткнула рот ладонью и сгорбилась, пытаясь унять дрожь. Ева закусила губу, отпрянув. Фурии с каждым днем становилось все хуже. И Хайме тоже, но его не рвало кровью и не сводило с ума, он просто ходил, как мертвец, тоскуя по кошке. Еве безумно хотелось плакать. От собственного бессилия, бесполезности, слабости. Если бы только она могла облегчить их страдания. Если бы могла вернуть кошку. Но даже замотанная в розовую паутину Химари крепко спала.

— Черт! — огрызнулась Люция, сглатывая скопившуюся кровь. Вытерла руку об штаны и поморщилась от мерзкого привкуса во рту. — Когда я уже сдохну?! — едва слышно прошептала и снова зашлась кашлем.

Ева уселась рядом, свесив ноги в бездну обрыва.

— Ты изменилась, — тихо произнесла она, стараясь не смотреть на мучающуюся фурию. Люция подавила кашель, стиснув окровавленными пальцами горло.

— Да ну? — просипела, отхаркиваясь кровью снова.

— Ты стала, — Ева подняла руки к лицу, сжала и разжала жесткие пальцы, пытаясь подобрать слова. — Ты стала теплее. Человечнее.

Люция усмехнулась, вытирая рукавом губы.

— Ты ошибаешься, Ева. Я жажду отмщения еще сильнее, чем раньше, — она подвинулась ближе и тоже свесила ноги. — Этот мир — Лепрозорий, цирк уродов. И я хочу положить этому конец.

— А раньше было лучше? До войны? — осторожно спросила Ева, нахмурившись. Она не знала другой жизни, но уж Люция-то точно повидала многое. Ей есть с чем сравнить.

Но Люция пожала плечами.

— Мир всегда был таким, какой он есть. Ни лучше, ни хуже. Просто нам кажется, что он все хуже и хуже. Посмотри на кошек, если бы мир катился в ад, они давно бы замучили всех своими жалобами, что родились в раю, а умирают в аду, — усмехнулась она.

— То есть, всегда было плохо? — поморщившись, спросила Ева.

— Тоже нет, — хмыкнула Люция. — Всегда было — нормально, средне. Просто моя жизнь заканчивается, а горе накапливается, поэтому кажется, что ничего хорошего в жизни и не было, — тоскливо протянула она и поджала губы. – А ты взрослеешь и разочаровываешься. Это нормально. Это лучше, чем то, как взрослела я.

— Почему? — помедлив, боязливо спросила Ева. — Почему лучше?

Люция прищурилась и посмотрела на небо, теперь такое далекое и недоступное. Затянутое снежными тучами так плотно, что и лучик заходящего солнца не пробивался сквозь них.

- А я взрослела и очаровывалась. В твоем возрасте я была уверена, что моя жизнь прекрасна, а я вырасту в совершенство. Я была влюблена в каждый уголок этого света, я боялась потерять хоть мгновение. А потом началась война, и мой мир рухнул, разлетелся вдребезги. Нет ничего страшнее разочарования, а оно охватило меня целиком. Впиталось под кожу, растравило душу и изувечило все мои мечты. И некуда было бежать. Не к кому. Все, кто когда-то мог мне помочь – сами нуждались в помощи.