Но его это не остановило — через несколько секунд граф уже был на ногах и продолжал свой путь к чародейке — хотя помогло Алексу хоть как-то сократить расстояние до своего противника и, возможно, добраться до чародейки, пока демон не успеет расправиться с ней.

Валерия смотрела на происходящее, запоздало понимая, что она по глупости отдала все силы на толпу, которая то и дело пыталась подняться и добраться до охотника, и теперь ничем не может ответить демону. Даже сбить с ног или просто затормозить его.

У нее не хватало магии на новое заклинание и все, что она могла сделать — попытаться уйти в сторону, но… но она осталась стоять. Поняла, что этим глупым маневром не сможет избежать атаки демона, и осталась стоять на месте, с отчаяньем смотря на стремительно приближающегося графа. Порождение Скверны вытянуло вперед свои внезапно появившиеся щупальца и притянуло к себе колдунью.

Не в силах смотреть спокойно, как из его напарницы уходит жизнь, Алекс закричал. Не от безысходности и горя, вызванного приближающейся смертью девушки, что, как две капли воды, походила на единственную чародейку, к которой он не смог почувствовать презрение даже после предательства, и которая — к его наибольшему удивлению — стала матерью его ребенка — наследника одного из самых лучших охотников.

Нет. Охотник закричал от ярости, с которой он собирался разорвать демона, когда тот поглотит душу чародейки. Тогда у него останется всего пару секунд, пока подконтрольная графу толпа не доберется до него и не выполнит приказ своего хозяина. Он знал, что ему вряд ли удастся справиться — демону достаточно снова использовать свои способности к телепортации и сбежать — но его гнев затуманил мозг и не позволил думать о чем-то кроме выполнения своей задачи.

Алекс бежал на демона и кричал что-то невразумительное, выражая свою злость и разогревая себя для новой схватки. И на мгновение охотнику показалось, что его голос раздвоился, словно в зале был еще один человек, который мог бы таким же образом выразить свою ненависть… однако охотник знал, что это невозможно. Единственный, кто сейчас обладал своей собственной волей и мог переживать из-за смерти Валерии был герцог Моравола. Но его присутствие в зале было исключено. Августин предпочел политику жизни своей герцогини, и сейчас томился в казематах, ожидая, пока ненавистный ему охотник выполнит свою работу.

Так думал Алекс, но, если бы он мог позволить себе отвлечься и повернуть голову, чтобы посмотреть на вновь открытый выход из зала, он увидел бы Августина. Увидел бы и не смог бы больше продолжать бой, шокированный и завороженный картиной того, как самый могущественный человек этого мира обреченно падает на колени, кричит что-то такое же неразборчивое, что кричал охотник, и закрывает лицо руками. Алекс просто не смог бы продолжить свою охоту — его презрение к северному герцогу заставило бы охотника остановиться, чтобы не спасать чародейку и окончательно разбить своего давнего врага, лишив его самого дорогого.