– Надо решаться, – обращаясь к самой себе, сказала Никорин. – Времени нет дела до нее и никому нет дела! Кроме меня.

В сознании снова мелькнул залитый солнцем простор…

Ники скрипнула зубами и позвала в пустоту:

– Брут!

– Слушаю, – тут же отозвался тот, будто стоял рядом.

– Я жду у себя адептку ан Денец, стажера Попуса и Ягорая рю Воронна.

– И тролля? – спокойно поинтересовался гном из ниоткуда.

– А куда Вита без него? – парировала Ники. – Пусть приходит. Все равно тайны у них общие.

– Хорошо.

Теплые пальцы Арины в ладони архимагистра были совершенно безвольными.

– Доброй дороги тебе, девонька, – пробормотала волшебница, – надеюсь, Индари позаботится о твоей несчастной душе! А вот твоему телу еще придется послужить Отчизне, не держи на меня зла за это.

Она аккуратно положила руку на грудь Арине и покинула подвал Золотой башни, чтобы вновь оказаться в уже опустевших покоях с по-военному аккуратно заправленной кроватью.

* * *

Лихай покинул башню ахримагистра и на миг задержался у порога – с удовольствием вдохнул запах вечернего Вишенрога: готовящихся ужинов, снастей и масла – из порта, конского навоза, ветра, сулящего скорые холода. Оборотням не было дело до погоды – они не страдали от холода и неплохо переносили жару, была бы вода. Но зиму Лихо любил сильнее, чем лето. Воспоминания о родном клане сохранились почему-то именно зимними… Зимой же, в снежной шали, вспыхивающей волшебными искрами, он увидел однажды на улице светловолосую фаргу, чей запах свел его с ума…

Лихай резко тряхнул головой. Волосы, заплетенные в толстую косу с боевым подвесом, ощутимо стукнули по спине. Он не вспоминал об Анасталь столько лет, отчего вспомнил сейчас, едва встав с ложа другой женщины, такой женщины, о которой только и можно помнить, как об единственной?.. Губы Лихо тронула улыбка. Угораздило же его связаться с самой ненормальной на Тикрее! Он не загадывал наперед – с Никорин это было невозможно. Он наслаждался теми моментами, что судьба дарила обоим, ничего не обещая.

Ники была права – нужно заняться делами!

Торхаш решительно двинулся прочь от Золотой башни и углубился в хитросплетение городских улиц, прикидывая, откуда начать разбираться с делами: с дворца, с казарм или с университета? Как вдруг его окликнули:

– Лихай Торхаш Красное Лихо?

Голос был незнаком.

Обернувшись, оборотень увидел, что к нему сквозь вечерние сумерки спешит гном в буро-зеленом камзоле члена Гильдии почтарей. За плечами гнома болталась дорожная сума, у пояса были приторочены боевые топорики.