— Что значит, «не можете»?.. — процедил Регент сквозь крепко сжатые зубы.

— Потому что вашим приказом от завтрашнего дня Стража Брунегена будет расформирована за систематические нарушения законности, а наши обязанности перейдут некоему гражданину, которого лично я знаю под кличкой Гриф. Решили загрести жар чужими руками, а?

— И что, сегодня это отменяет ваши обязанности? — к чести Вильфранда, он быстро сумел оправиться от удара. Повелительный тон, небрежное спокойствие, уверенность. От былого гнева не осталось и следа, но поздно, поздно…

— Думаю, да, ваша светлость.

— А я думаю, что во-первых, не вам обсуждать реформы в государстве, а во-вторых, прекращайте этот фарс. Всё уже давно решено. Новый регент выбран. Гриф готовится вступить в обязанности. Стража в прежнем виде убыточна, зато новая, — Вильфранд обратился к делегатам, — станет приносить деньги и сделает всех нас намного богаче. Так что я считаю, вам, господин Капкан, следует выполнить прямые обязанности, которые с вас никто не снимал.

— А я считаю, — Бульдог нахально ухмыльнулся, — что Гриф — мерзкий ублюдок. Маньяк. Мясник. И если есть вероятность, что этот человек возглавит новую «Стражу», — кавычки в последнем слове прозвучали очень отчётливо, — и станет исполнять мои прямые обязанности, то я лучше встану на сторону Ординари. При нём хотя бы на улицах спокойно.

— Это ваша позиция? — холодно осведомился Вильфранд.

— Да.

— Жаль, что такой человек, как вы, пошёл против общества в столь ответственный момент. Прошу прощения, но я вынужден освободить вас от обязанностей начальника Стражи уже сейчас. Освободить и приказать Грифу арестовать и вас, и Ординари.

Капкан громко и хрипло расхохотался, спугнув муху, которая поняла, что теперь всё в порядке, и принялась биться о стёкла.

— Боюсь, это невозможно. Во-первых, кто вы, тьма побери, такой, чтобы меня снимать? А во-вторых… — он достал из внутреннего кармана испачканную в грязи и крови верительную грамоту — документ с печатями и подписью Вильфранда, наделяющий бандитов властью. — Гриф и его люди сами арестованы.

Регент устало вздохнул, как уставший взрослый, старавшийся сохранить терпение во время разговора с непослушным ребёнком.

— Вы же понимаете, что завтра приказ всё-таки вступит в силу, и его понадобится выпустить, а освободившееся место в камере займёте вы? — Ординари мысленно поаплодировал расслабленному тону, с которым Вильфранд это произносил, и вступил в игру:

— А может, вы сами займёте это самое место?

Идея на пару мгновений повисла в воздухе, а затем шлёпнулась вниз перед носом делегатов, сопровождаемая тем же вниманием, что и упавшая со стола котлета в доме престарелой кошатницы.