— Через несколько лет после обряда вспыхнуло восстание на севере. Тамошние лендлорды и вожди решили, что я постарел и размяк, а мягкая политика Вильфранда лишь убедила их в этом — вот они и собрались попытать счастья. Хотели создать собственное королевство, болваны. Вот в тот момент всё и покатилось в пропасть. Вильфранд понимал, что это из-за него меня стали считать слабаком, но продолжал настаивать на мягком обращении с бунтовщиками. А играть в доброту было поздно. Доигрались уже. Я в очередной раз отстранил его и отправился в поход… — король замолк, Орди почти видел картины кровавых битв, которые проносились у короля в памяти. — Было много жестокости. Много огня. Мы извели бунт, уничтожили всех, кто имел хоть какое-то отношение к восстанию. На севере наконец-то воцарился мир, но когда я вернулся, то… Вильфранд воспользовался своим влиянием, сговорился с моими врагами и… — пауз в рассказе короля стало слишком много — видимо, воспоминания были слишком тяжелы. — …И человек, которого я считал своим сыном, меня сверг. И обезглавил. А голову отправил с глаз долой: к одному из князьков, который точил на меня зуб за то, что я завоевал его свинарник, построил дороги и приучил гадить в строго определённых местах, а не везде, как они привыкли.

Орди усмехнулся:

— Такое бывает. Кстати, ещё один момент: мне всегда казалось, что бессмертие предполагает некоторую… Эм-м… Нетленность, скажем так.

— Не в нашем случае, — отрицательно качнулся Его Величество. — Я же не специалист, это всё работа Вильфранда и его учёных. Так что нетленности не вышло. По крайней мере, у меня.

Орди пожевал губами:

— Судя по запаху, который я чуял рядом с твоим учеником, он тоже не избежал тления. И для меня загадка, как он продержался так долго.

— Ну, я этого точно не знаю, — ответил Тиссур. — Полагаю, вряд ли он хотел стать… Таким. Может, его учёные ошиблись, а может, с помощью магии в принципе нельзя было решить этот вопрос.

Пауза, заполненная молчанием и раздумьями.

— Ладно, — подал голос Орди. — Да, я вижу некоторые параллели. Но ты к чему-то вёл, правильно?

Тиссур замер и уставился на молодого человека. Этот взгляд, пожалуй, можно было бы назвать внимательным.

— У меня было время подумать над множеством вещей, пока я сидел в шкатулке. Прошлый раз меня ничему не научил: пять сотен лет не пошли впрок — я думал об одной лишь мести. Но сейчас я понял, что и ты, и Вильфранд тогда были правы.

Вообще-то молодой человек старался контролировать свою мимику, но сейчас открыл рот и округлил глаза от удивления. Чего он точно не ожидал от короля, так это признания его — Орди — правоты.