— Почему бы и нет? — поддержал его Вариус.

— Пусть поднимут руки те, кто считает, что этот череп является тем, за кого себя выдаёт, — древним королём Брунгена, — произнёс Орди и начал считать:

«Раз, два… Десять… Сорок… Восемьдесят шесть».

— Итак, мы слушаем, — верховный судья воззрился на короля с нескрываемой надеждой. — Расскажите, что произошло пятьсот лет назад.

— А разве для таких преступлений нет срока давности? — уточнил Вильфранд.

— Мне про это неизвестно! — огрызнулся судья. — Свидетель, продолжайте!

— Собственно, всё уже было сказано, — Тиссуру определённо не хватало плеч, которыми можно было пожимать. — Я подобрал этого человека ещё подростком — нищим, грязным и безродным. Выучил, возвысил, воспитывал, как сына. А он меня сверг и убил.

— О, то есть ты это так видишь? — прошипел Регент.

— А разве всё было как-то иначе?

Орди с мстительным удовольствием отметил, что король перехватил инициативу и сам стал провоцировать обвиняемого.

— То есть, ты хочешь сказать, что я просто так взял и предал тебя? Ни с того ни с сего? Просто потому, что я плохой, да?

— Я этого не говорил, — заметил Тиссур.

— …То есть, я не умолял тебя прекратить резню и перейти к дипломатии? Я не просил хоть немного смягчиться? Я не требовал умерить жестокость?!

— Умолял, просил, требовал, — согласился Тиссур. — Но разве это имеет отношение к тому, что сделал ты сам?

— Ты просто не оставил мне выбора! Либо так, либо ты выжег бы весь север!

— Ваша честь, это похоже на признание? — король повернулся к Вариусу, который вместе с остальными делегатами следил за перепалкой, как за театральным представлением.

— Ну… Вообще-то нет, — покачал головой судья. — Но близко, близко.

— Признание? Признание!? — Вильфранд не на шутку рассердился. — А почему бы тебе не сделать ответное признание? Почему бы тебе не рассказать, что привело к моим действиям?

— Да, я могу признаться, — спокойно ответил Тиссур. — Но что-то я до сих пор не могу понять, как это повлияет на то, что твой поступок противозаконен.

Регент фыркнул.