Это не спасло их от засады спящей твари. Путники были уже на Обратной Стороне, сто стадиев от Караульни Тени. Земля сошла с небосклона, однако над горизонтом все еще выглядывал краешек солнечного диска, и скалистая поверхность Луны шифровалась в лабиринтах глубоких и текучих теней. Здесь уже не было дороги как таковой, они мчались вдоль линии черных статуй — те отбрасывали длиннейшие тени. Господин Бербелек ехал в средней карете. Когда же первая вдруг крутанулась и завалилась на бок, возница второй принял резко вправо и погнал по широкой дуге, как можно дальше от места столкновения; третья карета отклонилась влево. Господин Бербелек стоял, держась за опору и украшенное райскими птицами основание навеса. Он успел еще заметить начавших разбегаться по спирали гиппирои и риттера из перевернувшегося экипажа — как он в устрашающем вихре своего доспеха, объятый красным пламенем Гнева, набрасывается на другой вихрь, еще больший. Эфир столкнулся с эфиром. По равнине пироса прокатился рокот сухого грома, будто Дий щелкнул рукатой. Омиксос Жарник, ехавший в карете вместе с Иеронимом, крикнул вознице, чтобы тот поворачивал. Они описали полный круг. Омиксос соскочил с разогнавшейся кареты с кераунетом в руках.

Чтобы поставить на колеса и привести в порядок ураниосовый экипаж, требовалось время, а привлеченные громкой смертью своего побратима анайресы уже стягивались к ним со всех окрестностей. Гиппирои встали вокруг трех карет и стреляли в галопирующих существ, пока не попадали или пока те не оказывались на расстоянии в несколько пусов, — тогда риттеры пироса бросались на них во внезапных ореолах ослепляющего огня и разбивали в эфирную пыль.

— Дело в том, — объяснял Омиксос Жарник, — что Дамьен отказался, да, знал, что слишком слаб, но тот, предыдущий, самый первый, как же было его имя, кажется, Микаэль, его Госпожа точно так же приняла и послала к Узилищу.

— Ну и?

Гегемон «Уркайи» спокойно заряжал кераунет. Доспех снова вился с отупляющей медлительностью, господин Бербелек невооруженным глазом мог различить абрисы эфирных макин, обращающихся по наклонным орбитам вокруг искрящегося тела Омиксоса: кружевные спирали, тонконогие пауки, вибрация их паутины, мерцающие бабочки, ленты без конца и без начала, гроздья хрустальных шаров, сосульки бритвенно-острого ураниоса, ураниос, откованный в драконов, лебедей, змей, скорпионов, мантикор, орлов, стрекоз, мечи и топоры, размером с большой палец и еще меньше, филигранные статуэтки легендарных риттеров древности.

— Он остался там. Адинатос его притянул, переморфировал, поглотил своей короной. А это ведь никакой не кратистос, скорее, некий неосторожный разведчик, самое большее — текнитес, впрочем, можно ли вообще у адинатосов отличить демиургосов и текнитесов, да и можно ли отличить хоть кого-то или что-то — софистесы Госпожи до сих пор о том спорят. Осторожно.