— Где вы его похоронили?

— В Африке. В саванне, за Желтой Рекой. У меня есть карта, если —

— Чтоб тебе вечно гнить в Шеоле.

— Зачем ты приехала?

— Ты знаешь и сам.

Во второй раз он поднял взгляд от книги.

— За тобой все еще гонятся? Ну ладно, препоручу тебя Неургу, он примет тебя под свое крыло, во дворец.

— Я была уверена, что благородный Кратистобоец меня обережет, — процедила она.

— Да, к использованию людей у тебя талант, не спорю. Что ты, собственно, там натворила?

— Это все наговоры.

— М-хм.

— Ты-то как раз должен мне поверить, великий стратегос. Скольких ты уничтожил таким вот образом своими секретными планами? Ведь некоторые жертвы в конце концов и сами начинали верить в свою вину. Но не я.

— Понятно. Ты — никогда.

Движением головы она отбросила волосы на спину.

— Ох, да, я виновата, виновата. Что вообще послала детей к тебе.

— Скажи это Алитэ.

— Напишу ей, не бойся; первая вещь, которую я сделаю.

— А почему ты не поехала прямо в Александрию? Гипатия оберегла бы тебя так же хорошо, если не лучше. Ах, конечно, ты не уверена, что она не вышвырнет тебя за ворота города! А значит, сперва письмо. В письмах ты всегда бывала предельно убедительной.

— Человек меняется, не знаю нынешней ее Формы, — пробормотала она. — Я — некто иная, она — некто иная.

— Но во мне ты была уверена, а? — Кратистобоец иронически усмехнулся.