Но я хотела жить. Безумно хотела послать это предчувствие в самые глубокие дебри леса, гордо вскинуть голову и наградить судьбу смачным плевком. У меня появился новый стимул жить – Ричард. Герцог что-то говорил о том, что мы с командиром повязаны, но я отмахнулась и не прислушивалась. Более приятной кандидатурой был бы Томас, но по иронии именно его я продолжала считать братом и верным соратником. Но в итоге мужчина оказался для меня ближе всех из тех, кого я знаю. Если честно, я думала, что уже не способна полюбить – слишком стала черствой за последнее время, а чувства ограничивались безразличием по отношению к жертвам и привязанностью к некоторым друзьям.

Но, как известно, у любви всегда свои планы. Она приходит по-разному, но дано постичь ее каждому. Поэтому, когда эта пьяная рожа полезла ко мне с недвусмысленными намерениями, я не стала включать недотрогу, а просто отдалась командиру. Решила, что терять уже нечего, а так хотя бы познаю его тело, о чем мечтала в последние пару месяцев. По пробуждению оказалось, что жалеть совершенно не о чем. Этот засранец любил меня гораздо дольше моего, но добиваться таких девушек не умел, не привык и потому только хмуро цедил эль, ревнуя ко всем и каждому.

И жили они долго и счастливо? Вернулись в замок, обвенчались и сложили оружие? О, нет. К счастью или к сожалению – не знаю до сих пор.

Оборачиваюсь в неясном порыве, предварительно отправив соперника в небытие. Ричард стоит, опустив меч, смотрит вниз, а потом как падает как подкошенный.

«Я просто хочу умереть»

Единственная мысль, которая стучала в висках, когда я замерла, тут же теряя всякое чувство опасности. Не могла даже заставить себя повернуть голову, а потому разумеется, не увидела человека, в яростном оскале буквально летящего на меня.

Не хочу помнить, что именно с ним стало. Зато очень четко помню, как сама падаю на одно колено и не могу сдержать крик боли – колено перерублено.

И весь хаос, творящийся вокруг очень резко теряет любой смысл. В детстве я спрашивала – какого цена всей это жестокости? Зачем вообще нужны войны, если можно просто сесть и поговорить? И теперь я знала ответ, пожалуй – они такие, как и я. Им тоже хочется сражений, но не между собой – мне приятно убивать врагов, кем бы они не были – французами, ведьмами, простыми людьми, а им приятно посылать на смерть. Они тоже убийцы, но лишь косвенные, не желающие марать руки.

Я повалилась на землю, стиснула зубы. Неуверенно поползла вперед.

А убийца ли Бенджамин? Нет, он лишь перемычка – главный маньяк сидит на высоком троне, облачен в богатые одежды и носит корону. Самый безумный из всех, самых доходчивый до жестокости. У Ричарда тоже была корона – своеобразная и напяленная, скорее, просто в шутку. А теперь у нет ничего, даже права на что-то.